Зимы становились год от года суровее. Пахотные поля уже не оттаивали ко времени сева. Вечная мерзлота вступала в свои права…
С воем и плачем стронулись рассены с обжитых мест. Не было у них уже возможности возвратиться старым путём к Ени-реке. Нынешний князь рассен Тиох посылал на запад следопытов своих, да только ни с чем те вернулись. Заросли земли до самой Ле-реки густым хвойником непролазным, в котором клещ кусучий водился. Троих клещи эти укусили, и умерли они в страшных мучениях. Да и другое рассказали следопыты: земля в тех местах даже летом на ладонь не оттаивала, какая уж тут пахота! А без хлеба не прокормишься!
Повёл Тиох племя своё огромное на юг по побережью Охот-моря вдоль Джугджурского хребта.
Худо-бедно, а рыбы и сейчас, и тогда в море этом было вдосталь. Только рыба рыбой, а хлебушко подавай! Когда добрели люди до долины, где текла на северо-восток полноводная Аму-река, у них зерна разного только для сева и осталось.
За несколько лет на богатых, тучных землях этой долины восстановили рассены свои запасы зерновые. С разрешения князя несколько десятков молодцев переправились через узкий пролив, разделяющий нынешний остров Сахалин и материк.
Доподлинно неизвестно, чем они там занимались, но, вероятно, именно после их похода на Сахалине и японских островах появилась народность айнов. Их сейчас осталось не так много – японцы-монголоиды не терпели у себя под боком не похожую на них расу. А айны до сих пор сохранили в своём облике европеоидные черты – сильна оказалась кровь борейская, влитая в наши жилы!
Ещё один отряд рассен переправился через Аму-реку и дошёл до самого юга нынешнего Приморья. А там в последнее десятилетие нашлось и материальное подтверждение, что они там побывали. В сопках, окружающих сразу несколько бухт, на юге Приморья на скалах и отдельных валунах найдены уже сотни наскальных рисунков и даже «портреты» бородатых мужиков с европеоидной внешностью.
Аму-река по рыбному разнообразию и сейчас уступает разве что Амазонке и Конго. И подивились рассены, когда им удалось выловить чудо-чудное, огромную рыбину в две с лишним сажени длиной. На Волге, Дону и Каспии эту рыбу зовут белугой, а на Амуре – калугой. Так её окрестили калужане во времена «столыпинского» переселения на Дальний Восток.
Всё шло к тому, что рассены наконец остановятся здесь, на этих благодатных землях, на веки вечные. Зимы тут ещё были мягкими, земля в пойме реки вовремя оттаивала к посевной поре. Дичи и рыбы кругом было в изобилии.