– Близки? – переспросила я Яну.
– Да, – чуть смущаясь, ответила она. – Как муж и жена.
– Ииии? – задала я свой любимый вопрос.
– И… и… и после этого я сказала ему, что люблю его… А он – что любит меня…
Выдавив эти слова, Яна начала плакать. Тихонько-тихонько, всхлипывая, будто очень смущаясь и одновременно извиняясь… И от ее слез меня вдруг накрыло такой тоской, таким одиночеством…
Я подождала несколько минут, пока Яна плакала то сильнее, то слабее, и когда она посмотрела на меня, я тихо и очень мягко спросила:
– И что?
Хотя, произнося эти слова, я уже знала ответ…
– Он женат, – синхронизируясь с моими мыслями, ответила Яна. – И у него все хорошо с женой. Но он ее не любит.
В этот момент я с интересом взглянула на Яну.
Так как я ничего не сказала и не спросила, Яна продолжила:
– Они с женой очень давно вместе. Еще со школы. У них двое детей, два сына…
И опять синхронно с захлестывающим меня ужасом она назвала имена сыновей – редкие даже для наших широт с Тихонами, Фридрихами, Евлампиями, Елисеями… Это было совпадение с шансом один на миллион – или если считать всех минчан – одним на два миллиона – но она сидела напротив, давно мной предугаданная любовница Шуры>́, о которой Аня не желала знать, потому что если не думать – плохое не случится, а я думала – вот она у меня и материализовалась…
Отряхнувшись от мыслей, которые прислало магическое мышление, я лихорадочно поймала остатки разумной мысли «останови процесс – это двойные отношения» и неразумную, но единственно для меня возможную – «ей плохо, и ты же сейчас не выгонишь девочку на улицу» – и продолжила слушать.
Она пришла ко мне просто для того, чтобы рассказать свою историю.
Чтобы исповедаться.
Чтобы понять.
Чтобы оплакать.
Потому что именно в тот момент, когда она мне звонила, жена ее возлюбленного – она назвала его Аликс, именно с «и» посредине, с тщательным выговариванием всех букофф… именно тогда жена обо всем узнала. Аликс рассказал ей, что любит другую – ее, Яну, и жена – которая все это время знала – не знала – не хотела знать – она вычислила Яну на FB со скоростью неперехватываемой ядерной боеголовки и позвонила ей с каких-то безумно далеких островов.
Яна была готова ко всему – к сарказму, агрессии, упрекам, обвинениям – в общем, к страшному цунами, которое обрушится на ее голову, когда жена обо всем узнает. Она продумывала разные ответы – от язвительного «что же Вы его не удержали» до патетического «он любит только меня, а с Вами лишь из-за детей» – но не была готова к тому, что произошло. Она подняла трубку, сказала: «Слушаю Вас» и в ответ услышала: «Это Аня, жена Александра». Почувствовав толчок – выброс адреналина? повышение давления? – Яна набрала в легкие воздуха – и так и замерла. Потому что Аня на другом конце трубки начала плакать. Плакать так жалостно, так по-детски, так нелепо, в голос, что Яне ничего не оставалось, как слушать этот весьма дорогой по цене роуминга белорусского оператора неутихающий плач… Минута, три, пять… Яна включила громкую связь, не зная, что делать: повесить трубку, что-то сказать, переспросить… Но это были минуты, когда в мире не существовало никого – только жена, любовница и маленькая точка – не Шура