Тихое и укромное место у дракона было. Он давно облюбовал зелёную теснину в горах, где обустроил пещерку. А вот человечину он не любил, предпочитая дичь либо рыбу, которую с удовольствием ловил в местных озёрах, иногда ради забавы пугая рыбаков и показывая им из воды спинной гребень или хвост.
Девиц Робин хорошенько запугивал, рыча, вращая глазами и рассыпая из пасти искры, брал с них клятву молчать до гроба о том, что с ними было (а если бы и проговорились, никто бы не поверил), и уносил через море в соседнее королевство, где красотки быстренько устраивали свою жизнь, тем более что мешочек с монетами внимательный Робин всегда вручал каждой пленнице перед расставанием.
Так ему удавалось сохранять традицию уже много лет. Горожане терпели, боялись, изредка роптали, выбирали красоток и искали рыцаря, который решился бы убить дракона. Робину пришлось троих покалечить, а одного довести до заикания, после чего смельчаки перестали ему докучать. Маг знал, что девицы не идут на жаркое, но легенду об ужасном драконе всячески поддерживал. Должен же быть кто-то, кого боятся все, от людей до огров.
И вот что-то пошло не так. Увидев старого приятеля на пороге пещеры, маг был удивлён. Во-первых, Робин улыбался, и улыбка была блаженной и глуповатой, несмотря на огромные клыки. Маг уже и забыл о том, что драконы умеют улыбаться.
Во-вторых, в пещере появились связанные чьими-то заботливыми руками коврики, на грубо сколоченном столе лежала вышитая салфеточка, на которой высилась горка чистой посуды, а в дальнем углу, где на звериных шкурах любил отдыхать дракон, белела подушка.
Причина перемен собирала цветы на лугу у подножия холма. Рыжая и кругленькая, как тыковка. Так её Робин и назвал – «моя Тыковка».
– Как же тебя угораздило? – озадаченно поинтересовался маг, глядя на блаженную морду дракона.
– Тыковка, не уходи далеко! – прорычал тот в сторону толстушки и повернулся к магу. – Как… Ну, вот так получилось.
Они устроились на склоне холма: дракон по-кошачьи сложил перед мордой лапы, маг вытянулся на траве, опёрся на локоть и приготовился слушать.
– Рыбу я ловил в Лох-Лейне. Долго ловил, потом ел долго. Разморило, решил заночевать в лесу. Там у озера хороший лес, большой. Мох мягкий, и люди не шастают. Беспокойные они, люди, – дракон вздохнул и продолжил: – Ну, прилёг в глубине леса, на поляне, да и заснул. Долго спал, а сквозь сон чую – щекотно. То на лапе, то сбоку. То стряхну это что-то, то оттолкну… А проснулся, смотрю – под боком сопит рыжая, щёки яблочками. Главное, уши, как у огра: большие и мохнатые. И конопатая до ужаса. Прижалась ко мне и посапывает. Я сначала оттолкнуть хотел, а потом пожалел. Уж если она к дракону прижимается, значит, совсем туго ей, бедняжке, пришлось. Заблудилась, думаю. А может, сбежала от разбойников каких.