, который, замечу, большинство называло Индийским, ибо он омывал Индию.
Господин Ло Маодэн: Верно. Ежели вы знакомы с философской концепцией конфуцианства о взаимодействии Поднебесной – так мы называли нашу территорию – с остальным миром, то, вероятно, знаете заповедь философа Мэн-цзы[5] о долге китайского императора: «Управлять Китаем и держать в повиновении иноземцев всех четырех сторон света». Еще до снаряжения морских экспедиций Чжэн Хэ многие правители стран Южных морей[6] направляли своих послов с данью к императорскому двору в Нанкине, а после переноса столицы в 1421 году – и в Пекине. Это ли не выражение почитания ими высокой державы-сюзерена? Заметьте, что китайский двор отдаривал послов более щедро по сравнению с присланной ими «данью», дабы поразить их могуществом и великодушием китайского властелина.
Госпожа Бо: Аналогичная практика обмена дарами наблюдалась в средние века и в Европе, и на Ближнем и Среднем Востоке. Однако в большинстве стран эти подарки воспринимались как дипломатическая вежливость или использовались посольствами для достижения целей своих стран. В Китае же в них видели знак выражения покорности, хотя это не всегда соответствовало реальности. Например, из записок местных авторов того времени известно, что султан Адена считал передаваемые им флотилии Чжэн Хэ ценности дарами, а вовсе не данью.
Господин Ло: Нам сие неизвестно.
Госпожа Бо: В ваше время продолжала действовать типичная с древности модель – «центр и варварская периферия», согласно которой в мире существовало несколько центров высокой цивилизации и военной мощи, стремящихся к господству над ближними и дальними территориями. В древности, помимо Китая, это Римская империя, в средние века – Византия, Османская империя, Арабский халифат, не говоря уже об империях Нового и Новейшего времени. Центры влияния фактически существуют и в наше время, в XXI веке. Их порождает уверенность крупных развитых держав в изначальном превосходстве собственной цивилизации, хотя некоторый прогресс человечеством достигнут – созданы международные организации сотрудничества и нормы, помогающие странам договориться и урегулировать конфликты мирным путем.
Что до эпохи Чжэн Хэ, то в канун плаваний только смерть эмира Тимура в начале похода спасла Китай от нашествия его полчищ. Основанием для намеченного монголами вторжения послужило оскорбительное для эмира официальное письменное обращение императора Чжу Ди с требованием дани, в то время как сами тимуриды считали китайскую культуру хоть и достаточно развитой, но ниже собственной. Или возьмем Европу. Существует изданная чуть раньше вашего романа поэма «Лузиады», в которой описаны походы к берегам Индии мореплавателя Васко да Гамы из наверняка известной вам Португалии – известной, ибо за полвека до публикации вашего романа португальцы орудовали на юге Китая, построив Макао как оплот проникновения вглубь страны. Автор поэмы Луис де Камоэнс верил, что именно Португалии Божественным Промыслом определено стать мощным фактором мирового прогресса. И причина, очевидно, не только в его слабом знакомстве с нравами дальних стран. В Европе записки об иных землях существовали со времен греческого историка Геродота