Погода стояла пасмурная и прохладная, но Влад с Валентинычем уже к середине осмотра обливались потом.
– Теперь я понимаю, почему ты всех так гонял, – сказал Влад Валентинычу, когда они, не выдержав, вышли на улицу.
А Иру усталость не брала. Она целых пять часов придирчиво изучала стены, полы, потолки, окна, двери, коммуникации.
– Фух. Вроде всё в порядке, – сказала Ира, выйдя, наконец, во двор. – Может, в море окунёмся?
– Неплохо бы, – проговорил едва живым голосом Валентиныч.
– - -
– Ир, тебе никто, никогда не говорил, что ты – монстр? – язвительно спросил Влад, когда они втроём спускались к морю.
– Влад! – одёрнул его Валентиныч.
– Ничего, Валентиныч, ему можно. – Ира усмехнулась. – Так говоришь, называл ли меня кто-нибудь когда-нибудь монстром? Влад, у тебя что, с памятью плохо? А у меня, между прочим, прям перед глазами стоит. За окном чудесный сентябрьский денёк, половина 9Д по третьему кругу переписывает самостоятельную по русскому. Припоминаешь?
– Ты слышала?
– А как же! У меня со слухом всё в порядке.
– Во, блин!
– Ладно, ладно! Я же не обиделась! Так что все остальные эпитеты, направленные тогда в мой адрес, цитировать не стану. – Ира, хихикая, скосила на него глаза.
– Я больше не буду, – пробурчал Влад, потупившись.
Обстановка разрядилась. Валентиныч тоже повеселел.
Вода в море оказалась теплее воздуха, так что на берег выходить не хотелось. Но короткий осенний день угасал, тонко намекая, что нужно ехать домой.
– Ну всё, Валентиныч. Сегодня среда, так что в среду через две недели встречаемся здесь и решаем, что делать дальше, договорились?
– Хорошо, Ир. Предварительно созвонимся ведь?
– Конечно.
Валентиныч сел в купленную им не так давно «девятку», а Влад с Ирой – в «Ниву», которая теперь уже почти на полных правах принадлежала Владу.
– Да, Ир, – начал Влад, выруливая на трассу, – когда Валентиныч рассказывал, как ты принимаешь работу, я думал, он изрядно преувеличивает, чтоб ребят напугать. А вот теперь я понимаю, что он очень сильно преуменьшил. Слушай, ты действительно монстр.
– Может быть и монстр, но ведь я беру на себя ответственность. Валентиныч прекрасно знает, что если не дай бог возникают какие-то проблемы после моей приёмки, его это уже никак не касается. Я сама всё расхлёбываю.