– Именно на это я и рассчитывала. Видите ли, до сегодняшнего дня я не следила за новинками оборудования для мебельной промышленности, а потому, не имея достаточных знаний, могла только надеяться, что отвечающие моим требованиям функции в образцах нового поколения имеются.
То, о чём я говорю, это не совсем эргономика, точнее, совсем не эргономика. Вернее, эргономика, но иного порядка. В данном случае, учитываются не только особенности строения человеческого тела, и не столько. В гораздо большей степени имеет значение организация пространства в принципе.
– Вот теперь я вообще ничего не понимаю! – рявкнул Рябоконь.
– Короче, Вам когда-нибудь приходилось сидеть на пеньке, с виду совсем обычном, и чувствовать себя гораздо комфортнее, чем в самом удобном, самом совершенном, с точки зрения эргономики, кресле? – пытаясь сохранять дружелюбный тон, спросила Ира.
Радный пронзил её взглядом.
– Мне приходилось, – медленно проговорил он.
– Где, если не секрет?
– В Сибири. В тайге. В избушке старухи-знахарки.
– Спасибо, – кивнув, поблагодарила его Ира. – Любой объект определённым образом организует пространство. Этим можно управлять за счёт искривления плоскостей и изменения наклона и соотношения их осей.
– Ирина, а Вам не кажется, что это – нечто из области мистики? – спросил Белоконь.
– Нет, не кажется. Я точно знаю, что это из области мистики, если термин «мистика» понимать как практику, направленную на единение с Абсолютом, на существование в согласии с Глобальными Законами Вселенной. Просто нет ничего удивительного в том, что параметры – в данном случае пространственные – можно просчитать и задать для объекта.
– Вы уверены, что неграмотная старуха из тайги способна к подобным вычислениям? – усмехнувшись, съязвил Рябоконь.
– Нет. Она это просто знает. Чувствует.
– Каким же образом?
– Точно таким же, как вы чувствуете, знаете скорость приближающейся машины, когда переходите дорогу. Для практического владения знанием необязательна вербализация информации или перевод её в какие-либо другие, скажем, цифровые символы.
Гена отрешённо улыбался. Радный перестал сверлить взглядом Иру и направил его в неведомую даль. Его глаза искрились.
Рябоконь переводил дух и готовился к новым нападкам, а Белоконь ринулся в атаку:
– Ладно, предположим, Вы меня убедили, но есть ещё один вопрос, который, вообще-то, должны задать, как мне кажется, Станислав Андреевич и Геннадий Васильевич, – он посмотрел на них.