Я начал заикаться. Никогда такого не было. Мама посмотрела на меня, как на непонятное существо. Как будто после этого я стал для нее чужим.
– Иди вперед, сынок, я сама справлюсь, – сказала мама и немного толкнула меня в спину, чтобы я быстрее двигался.
Когда я шел по коридору, то краем глаза заметил отца. Он стоял на балконе, затягивался сигаретой и смотрел на меня. Так пристально, что мне стало не по себе. Наверное, в тот момент я перестал быть для него сыном.
– Быстрее, сынок, – говорила мама.
Я вышел из квартиры и больше никогда не пересекал ее порога.
***
Павел Анатольевич на протяжении всего моего рассказа что-то записывал. Поражаюсь его способности так просто конспектировать мои слова. Впрочем, он мог записывать возможные диагнозы или еще что-то, что вообще не относится к моему рассказу.
Пока он писал свои заметки, я еще раз осмотрел кабинет, как вчера. Мне казалось, что теперь обезьяны поменялись местами. Это все странно. Может, я не выспался или так на меня действуют таблетки?
С сегодняшнего дня я начал принимать новые препараты по рецепту Павла Анатольевича. Естественно, мне не говорят, какие. Мне даже диагноз не сообщили, что уж говорить о таблетках…
– Куда вы переехали с мамой? – поинтересовался доктор.
– В другую квартиру. Попроще и с меньшим количеством комнат. Как раз на меня и маму. Я устроился в комнате поменьше, а маме дал самую большую. Насколько мне известно, квартиру родители продали и поделили деньги между собой. Этот ублюдок даже не смог полную сумму отдать матери. Она содержала меня и себя, в то время как он жил с другой семьей. Ему-то намного легче было, – говорил я.
Эмоции хлестали меня по щекам, а разум прятался где-то за стеной. Я не мог сдержать накопившийся во мне гнев.
– Я считаю своего отца идиотом, – заключил я.
– Почему? – поинтересовался доктор. Он был раздражен. Как будто что-то хотел сказать, но сдерживал себя.
– Он изменил матери, хотя у самого было все, о чем только могут мечтать люди, – нервничал я. – По сути, он получил лишнюю головную боль и многого лишился.
– Мужчины в таком возрасте, как твой отец, склонны к кризису средних лет. Знаешь, что это такое? – спросил доктор.
– У меня есть догадки, но…
Павел Анатольевич резко меня перебил:
– В этот период мужчина считает себя подавленным и несостоявшимся как в сексуальном плане, так и в моральном, иногда в материальном. У него возникают мысли, что он многое потерял. Пытается наверстать упущенное. Понимаешь? Сейчас он, может быть, жалеет о своем поступке. Правда, вернуть ничего не может, – пояснил врач. – Или так сложилась ситуация. Ты можешь не знать многое из того, что творилось в личной жизни твоих родителей.