– Боже! Где Вы взяли такую прелесть? Ведь здесь даже приличную карамельку купить нельзя!
– А я привез их с собой.
– Значит, Вы – богатый человек!
– И готов делиться с Вами этим богатством!
– Нет-нет! Я не намерена Вас объедать. Пусть Вам их больше останется.
– Не переживайте. У меня их достаточно и для себя, и для угощения кого-нибудь.
– Например, девушек, чтобы с ними познакомиться! – произнесла она с нескрываемой улыбкой.
– Вообще-то, я их вез для себя, и чтобы угощать процедурных медсестер. Это мне посоветовали мои знакомые. Что же касается Вас, то ничего другого быстро придумать не мог, вот и воспользовался ими. Поверьте, я это говорю искренно. – Ладно, беру свои слова обратно. Вы на процедуру? – спросила она.
– Да, на первую. Иду знакомиться с лечебным корпусом и его персоналом.
– А я только что сделала процедуру и тоже первую.
– Так мы, наверное, разом приехали в санаторий? Я прибыл вчера.
– И я вчера. Приятной Вам первой процедуры.
– А Вам, соответственно, второй процедуры! – сказал я, и мы распрощались.
К лечебному корпусу я шел в приподнятом настроении. Даже хвалил себя за то, что так оперативно решил важный вопрос: познакомился с девушкой с целью закручивания курортного романа. К сожалению, я тогда еще не знал, что это не может сбыться. Но об этом чуть позже.
В этот же день, после обеда, опять пошел прогуляться по территории санатория и снова услышал в той же части корпуса игру на фортепьяно. Меня это серьезно заинтересовало, так как мне нравились классические фортепьянные произведения.
Вернувшись в приемное отделение, поинтересовался, где это могут играть на фортепьяно. Мне сказали, что в санатории есть большой актовый зал, и в нем на сцене стоит шикарный белый немецкий рояль довоенного изготовления.
Они же подсказали мне, как добраться до этого зала. Сказали также, что отдыхающим разрешается приходить в зал и играть на этом инструменте.
Я тут же направился в этот зал. Открыв дверь, увидел в глубине зала на сцене этот рояль и сидящую за ним какую-то даму. Расположившись в последнем ряду, стал слушать ее игру. Обратил внимание, что Пианистка – так я стал называть ее с первой встречи – репетировала какое-то произведение. Проигрывала по несколько раз отдельные части какой-то пьесы. В принципе, присутствовать на ее репетиции мне было неинтересно, поэтому даже хотел уйти из зала, но что-то удержало меня от этого шага.