Битва за успех. Как стать 6-кратным чемпионом мира по боевому самбо - страница 11

Шрифт
Интервал


Зато я всегда хотел выглядеть модно. То ли во втором, то ли в третьем классе решил проколоть себе левое ухо. Серьга ухе в то время была довольно смелым поступком: в Зеленогорске такие «выкрутасы» не приветствовались. Однако мама меня поддержала.

Она всегда меня поддерживала: решил волосы перекрасить – пожалуйста, ухо проколоть – да ради бога.

Мама нашла старое кольцо, мы пошли в ломбард, перекатали это кольцо в серьгу и поехали в поликлинику, чтобы проколоть ухо. Заходим в лифт, а там – Александр Степанович!

– О! Здрасьте! – удивился он. – А вы тут какими судьбами?

Мы с мамой переглянулись.

– Э-э… – начал я.

– Спина у него что-то болит, – почему-то выдумала мама.

– Спина? – забеспокоился тренер. – Ну-ка, повернись.

И начал меня ощупывать:

– Так болит? Нет? А так?

Я чувствовал себя полным дураком. Ну и мама, конечно, не рада была тренера обманывать.

На следующей тренировке, увидев меня с серьгой, тренер удивился, спросил про нее и про спину, конечно. Я что-то соврал. Надеюсь, он так и не понял, что мы его в поликлинике дурачили. А главное – смысла в этом совершенно не было. Но в те годы в людях всегда жила какая-то опаска чего-то.

Когда мне было примерно 15 лет, Александр Степанович между делом мне сказал:

– Ты чуть не сделал большую ошибку в своей жизни!

А история была вот какая. Мне, тогда – десятилетнему, показалось, что тренер других ребят дает им более интересные задания, и я попросил маму переписать меня к нему. Мама особо не разбиралась, пошла к новому тренеру, попросила меня взять, тот взял.

Проходил я дня три – тренер заболел, и я снова очутился на тренировке у Александра Степановича. Он, конечно, первым делом задал вопрос:

– А ты где был?

– Да я к другому тренеру переписался…

– Переписался? Отсюда только выписаться можно, а не переписаться.

Коротко и ясно. Я сразу все понял и к другому тренеру больше не ходил.

Ошибка заключалось в том, что у того тренера не было воспитанников с результатами, а Александр Степанович уже к тому времени вырастил не одного чемпиона и видел во мне перспективу, которую надо было развивать, чего тот тренер делать совсем не собирался.

Вот так бывает.

* * *

В отличие от садика и лагерей с походами, школу я искренне любил. Поначалу я был отличником, лучшим в классе. Зимой из-за морозов иногда школа была закрыта, и всем ребятам это очень даже нравилось, а я, наоборот, расстраивался. Уговаривал маму на всякий случай пойти со мной в школу – вдруг она открыта? Мы полностью одевались и шли до здания школы, лишь бы я убедился, что занятий действительно нет. Мне кажется, таких детей и тогда немного было, и сейчас не сыщешь. Старший мой, впрочем, тоже в школу с большим удовольствием ходит, но это наследственное, видимо.