Пейзаж вокруг Фройхена походил на лунный. В доисторические времена, когда на Земле было теплее и на ней ещё жили мамонты и гигантские ленивцы, Гренландия была покрыта густыми лесами из древних каштанов, лавров, магнолий, дубов, тополей и ореховых деревьев. Но вся эта буйная растительность погибла в плейстоценовую эру. Теперь в Гренландии не растёт никаких деревьев, кроме карликовой ивы и берёзы, которые ютятся в долинах, прячась от злого ветра (подобной растительности много в Южной Гренландии). В краткий летний период из земли вылезают островки травы, мох, лишайники и низкие цветы.
Каменистая почва скрипела под ногами у Фройхена. В какой-то момент он нашёл цепочку следов, которые, как он надеялся, вели к гавани. Пройдя по следам какое-то время, он набрёл на хижины, которых прежде не видел. В дверном проходе показался ребёнок, но тут же скрылся. Через несколько секунд Фройхена окружили инуиты: они говорили все разом на языке, которого Фройхен не понимал. В ответ он несколько раз крикнул: «Ханс Эгеде!» – надеясь, что местные узнают название корабля, носящего имя миссионера, и укажут ему путь. Но и тут ему не повезло. Фройхен покопался в кармане, выудил несколько монеток и отдал их старой женщине, стоящей вблизи от него. Тут же остальные сгрудились вокруг него, желая тоже получить деньги. Когда же карманы Фройхена опустели, инуитов как ветром сдуло – и он снова остался один. «Но ведь гавань наверняка близко!» – рассудил он и снова отправился в путь.
«По камням да по камням, через снега и воды держал я свой тяжкий путь», – так он вспоминал об этом вечере. Вскоре он опять нашёл следы и признал в них свои собственные. Пройдя по ним, Фройхен наткнулся на лыжню и решил, что лучше пойдёт вдоль неё. Но лыжня вдруг прервалась, словно лыжник дальше полетел на крыльях. К этому моменту Фройхен отчётливо понимал, что попал в переделку.
Он уже начал было паниковать, как вдруг заметил группу матросов с «Ханса Эгеде»: они шли прогулочным шагом, направляясь к кораблю. Как ни в чём не бывало Фройхен подошёл к ним, приняв невозмутимый вид: но быстро понял, что те едва сдерживают смех. Матросы объяснили наконец, что они уже несколько часов за ним наблюдают и помирают со смеху, глядя, как «этот желторотик» ходит кругами. Фройхену было ужасно стыдно: но по крайней мере, он нашёл своих.