Нащупав существование собственной личности, ее ядра, я ясно поняла, почему Льва Николаевича Толстого[12] отлучили от церкви. Он что-то понял, и жизненные духи пробудили в нем идею, звучащую так: «Бог – это я в той мере, в какой я – человек». Церковь испугалась его видения, зная, что у него много последователей, и решила избавиться. Я уж не знаю, что он еще такого радикального предлагал, но они сами совершенно неосознанно утвердили тезис: человек с верой в себя – опасный человек. Примеров выдающихся людей, умерших во имя своей веры, предостаточно. Эти люди дали открытия человечеству, поставив на кон свою жизнь.
Лев Николаевич Толстой – русский писатель и мыслитель.
* * *
Чтобы полнее выяснить природу своей веры и проверить ее качества, надо постараться представить себе как можно больше вещей, в которые нет веры, которые никогда не найдут демонстративного доказательства, и я говорю про веру в Бога.
Хочешь рассмешить Бога, расскажи ему о своих планах.
Однажды увиденное выражение «In god we trust»[13] очень меня зацепило, и я сделала себя татуировку этой надписи под грудью. Надпись можно встретить на долларовых купюрах и на гербе США, и меня порадовало, что мотивом для распространения этой надписи стал рост атеизма в США. Это доказывает благие намерения религий и государства. Я считаю «In god we trust» совершенно справедливым девизом, так как не может быть человек ядром мира, из которого все проистекает. Я вижу и у нас в стране процветающий атеизм, в частности среди молодежи. Да, церковь проводит работу с обществом, но недостаточно эффективно, как-то слишком по-христиански – смиренно. Мало писать заметки в газеты и Интернет о том, что церковь против чего-либо, необходим неотчужденный от церкви личный пример, ибо люди меняются не мнением. Необходимо проводить больше работы с молодежью в школах, в университетах, но не с целью обратить неокрепшие умы в веру, ведь, если выражаться психологическим языком, это как минимум нарушение личных границ человека, а в общих масштабах порождает ненависть к другой вере и народности.
Можно ненавязчиво показывать своим видом, чистой рясой, хорошо поставленной речью строгий характер христианства, его преимущества без фанатизма и перекосов.
Тут я уже коснулась теологии, но не так глубоко, как синьора Гюйон