Вдогонку ей всё-таки предложили, как следует всё обдумать и технично вручили визитку с контактным телефоном.
Так заканчиваются Машины поиски работы не в первый раз. На этой неделе ей предлагали возить на личной «Тойоте» стиральный порошок, делать дома питательные маски всё тем же «богатым барышням», распространять среди той же целевой аудитории удивительную косметику, производитель которой решил не тратиться на сертификацию, чтобы продукт, выпускаемый ограниченным объёмом, стал доступнее, публиковать свой номер телефона в местных газетах, а после искать желающих подработать таким же образом… Определенно мир сошел с ума. А может проблемы в ней самой? Ведь Маша давно уж не студентка факультета гражданского строительства, а одна из тех женщин «сорока плюс», к которым охладевают мужья после десятка лет супружеской жизни. Вернее – после тринадцати…
К чему охладел некогда долговязый Панечкин с конструкторско-технологического обеспечения машиностроения, Маша так и не поняла. Однажды добрые люди поставили её в известность, что супруг замечен в порочащей связи с бывшей однокурсницей, которая много лет назад, громче всех смеялась над Машкиными приколами, завидуя их первой любви, а спустя годы заняла высокий пост в городской администрации. Маша, помнится, не поверила нисколько тем людям, но любопытство взяло верх. Каково же было удивление, когда в один из не особенно прекрасных дней она удостоилась лицезреть благоверного и однокурсницу на совместно нажитой даче! Обстановка выглядела романтично-деловой: в камине пылал огонь, в углу мерцал ноутбук, на полу валялся лиловый бюстгальтер… После секундного замешательства Маше разъяснили, кто здесь деловые люди, а кто – домохозяйка, несведущая в вопросах бизнеса и политики регионального значения. Одним словом, надо быть корректнее, ведь пещерная мораль давно в прошлом. Маша расстроилась. Не помня себя, позвонила мужу однокурсницы и попросила забрать державную супругу со своей дачи. Приехал тот очень быстро. Видимо, новость об ушедшей в небытие морали и его настигла неожиданно. После чего началась какая-то истерия, все кричали, обвиняли друг друга, а Маша выпала из реальности на несколько месяцев. Дальнейшие предельно недальновидные её действия принесли спокойствие и лёгкость душе. Единственный, о ком она волновалась в то время, был сын Витька – двенадцатилетний увалень, привыкший к карманным деньгам, щедро выдаваемым папой. Но Витёк оставался невозмутим в своей компьютерной нирване. Оказывается, современные дети, мало озабочены наличием фирменных кроссовок, как большинство их с Панечкиным ровесников в советские годы. Витьке необходимы гаджеты, диски, картриджи, возможность скачивать новые фильмы, игрушки с «отпадной» графикой… Лишившись финансов, он перешёл на обмен накопленных ресурсов с одноклассниками. Машины сетования однажды флегматично оборвал словами: