***
– Зачем ты его так? – укоряюще спросила Лилия у Либерти.
– Он первым начала – окно мне разбил, напугал, а еще я ноги порезала, да его за это вообще убить мало – огрызалась Либерти, но тут Данай зашевелился.
Они втроём склонились над ним.
– И как ты всё это объяснишь? – Либерти хотела вытрясти из Даная всю душу, но он выглядел таким жалким, и еще более больным с тех пор как она видела его в последний раз.
– Почему ты мне не отвечаешь? – прошептал Данай.
– А ты разве у меня что-то спрашивал? – опешила Либерти.
– Я писал тебе письма каждую неделю, по пять листов исписывал, в гости звал, просил о встречи, потом умолял, а ты даже одного слова не написала в ответ, почему?
– Да потому что я ни одного твоего письма не получала – в сердцах заявила Либерти – вот Вальмор и Лилия не дадут соврать.
Вышеназванные синхронно закивали, Данай немного подумал, а потом:
– Мама с папой передавали мои письма на почту…
– Вернее не передавали – ядовито заметила Либерти – и теперь я оказалась крайней, хорошо, что у тебя тарана с собой не было, а то бы ты наш дом вообще снес подчистую.
Данай пристыжено молчал.
– Ну хорошо, а как ты сюда добрался, неужели миледи и лорд так просто тебя отпустили?
– Я сбежал – вякнул Данай.
– Отлично – Либерти не утерпела и зло выругалась – я так понимаю, ты не сам на лошадь влез, тебе помогали как минимум камердинер и конюх, а значит, через пару часиков здесь будет весь клан Гиленхаалов с целой армией стражи или еще хуже – ведонгов. Ох, надрать бы тебе задницу, чтобы месяц на животе спал.
– Я просто очень сильно по тебе соскучился.
Либерти оставалось лишь развести руками – по-моему у Даная развилась какая-то мания насчет неё, ох, не к добру это, не к добру.
Как Либерти и предполагала на рассвете к их дому подлетели пять взмыленных лошадей – это были лорд и миледи Гиленхаалы собственной персоной и трое стражников. На крыльце их встретил Вальмор.
– Где он? – сухо бросил лорд.
Вальмор поспешно открыл дверь – лорд и миледи вошли и увидели, что их сын, словно какой-то простолюдин, сидит за деревянным столом, без скатерти и золотых подсвечников и ест кашу с грубым черным хлебом.
– Данай! – взвизгнула миледи – ты что это творишь?!
– Данай! – вторил ей муж – да мы тебя, о-о, да я … у-у-у!!!
А потом они еще увидели ссадину на его лбу, и их визг перешел все мыслимые границы. Данай хотел было вставить своё слово, но Либерти его остановила: