– А что? Вспомни, как Аурелион глупо озирался по сторонам, попав в твоё воображение на втором испытании. А что было бы на самом деле? – не унимался Лир.
– На самом деле…, – загипнотизировано повторила я.
***
Я не ожидала оказаться перед советом Кристаллхельма так скоро.
– Мы поддерживаем идею экскурсии на территорию ЗЕМЛЯ, – гордо подытожила одна из советников Системы. – Перспективность воочию убедиться в важности эксперимента – честь для каждого советника…
Последние два дня прошли как в тумане. Мне пришлось собирать себя по кусочкам, вдыхая новую жизнь в своё, казалось, мёртвое тело. Выяснилось, что Лир в первый же день убедил Зои и Шерара сохранять молчание, чтобы не сбивать мой настрой. А также, я убедилась, что каждое слово Исиэля о Земле было правдой.
Мучаясь от ломоты в теле из-за повышенной температуры и слабости, я старалась держаться уверенно перед кучкой с недавних пор мерзких нелюдей. Какого было моё удивление, что драгоценному холостяку действительно позволили покинуть божью гавань. Не думала, что плану Лира суждено сбыться.
– Отец, но там ведь ад! – истошно вопил Райан, которого намеревались отправить с нами. – Почему я тоже должен рисковать собой? Ради чего? – не унимался испуганный верумианец.
Ни о каком индивидуальном свидании речи не шло. Воспользовавшись удобной возможностью, Исиэль хотел убить двух зайцев одним выстрелом: доказать старшему сыну важность делегирования куда подальше социальных и климатических катастров, а младшему, судя по всему, внушить страх перед вероятностью ссылки, как он выразился, в ад.
– Всё в порядке? – прошептал Лир из-за моей спины.
– Да, – сухо ответила я, не в силах даже натянуто улыбнуться.
Аурелион молча стоял перед советом, покорно и без лишних вопросов принимая свою участь. Думаю, когда при мне советники назвали Землю экспериментом, а я никак не реагировала на это, он осознал, что произошло. Сын своего отца понял, что я узнала весь его великий план, а теперь была намерена погрузить его в свой мир. Он ведь так сочувствовал болезни моего отца, нашей тяжёлой жизни и что там ещё… И у меня была возможность окунуть его так глубоко, чтобы он на все четыреста лет запомнил какого это играть в бога.
Мои эмоции мало кого волновали в этом поднебесном зале советников Системы. Я была лишь сошкой, незначительной пылью, единицей в массивах их статистики, достойная лишь визуальной оценки и незначительной доли жалости.