. Где, предваряя обращение читателя к тексту, рассказал все, включая общую канву развития русской литературы странствий от игумена Даниила XII в. до А.П. Чехова. Все, кроме … взглядов самого Афанасия Никитина, которые сделали сочинение уникальным на Руси и отличают мировоззрение русского европейца от западноевропейского. Уж это-то, он думал, каждый сам поймет из сочинения купца XV в.
[4]Великий текстолог Я.С. Лурье всю жизнь пребывал в убеждении, что окружающие столь же мудры, как и он. Это было не вполне верно даже для коллег: мы его текстологические схемы упорно упрощаем. Готовя к 1986 г. вместе с коллегой, славным филологом Л.С. Семеновым, лучшее с научной точки зрения издание «Хожения» Афанасия Никитина[5], он углубил издательскую концепцию Грекова и Адриановой-Перетц, сделав исследовательские статьи и научно-справочный аппарат в конце книги более информативными и сложными, с самым загадочным для историков и читателей переводом: Семенов ради такого случая переработал свой более понятный перевод текста 1982 г.[6] по Эттерову списку с исправлениями[7]. Теоретически, освоив целиком этот текст и научный аппарат, читатель должен понять про Афанасия и его «Хожение» всё. Это действительно выдающееся издание труда Никитина в рамках идеалистической концепции поступательного развития человеческой мысли.
На названных фундаментальных изданиях (мы специально не затрагивали более слабые работы) основана эта книга. Начинаем мы ее основную часть с переводов, тогда как коллеги сразу предлагали читателю оригинальный древнерусский текст. Их можно понять: каждый хочет насладиться замечательным языком Афанасия Никитина. Я и сам, взяв в руки издание Повести временных лет от любимых коллег-филологов из Пушкинского дома, в той же серии «Литпамятников», обнаружил в книге дефект: знакомый текст летописного свода повторялся дважды! И лишь наткнувшись на какие-то странные выражения в дубликате, понял, что второй текст – это перевод. Со временем, однако, меня осенило, что красоты оригинала радуют далеко не всех. Качественный научный перевод древнерусского текста нужен не только широкому читателю, но и большинству коллег-историков, не погруженных в силу специализации в проблемы древнерусской текстологии.
Итак, в нашем издании мы начинаем с лучших переводов «Хожения за три моря». Первым идет кристально ясный перевод Троицкого списка XVI в., сделанный замечательным архивариусом и историком Н.С. Чаевым, погибшим в Ленинграде в 1942 г. Чаев упорно исследовал и издавал деловые документы до начала XVIII в. Он тонко вник в особенности языка купца Афанасия Никитина и перевел его труд для изданий 1948–1958 гг. очень точно, но при этом абсолютно понятно читателю. Восхищение вызывают детальные комментарии к тексту, которые составил выдающийся востоковед И.П. Петрушевский, величайший знаток персидской истории и культуры. Мы впервые помещаем комментарии под строкой, а не в конце книги, убеждая читателя знакомиться с ними по мере чтения текста, для лучшего понимания невероятных приключений Афанасия Никитина.