Контр-адмирал Райт до сих пор не могла простить Джонсу того случая, когда он в сражении за переход «Таврида–Екатеринославская» поставил именно ее дивизию в авангард, чем чуть не погубил все до одного корабли 39-ой «легкой», в которой, сейчас кроме флагманского крейсера «Чатануга» боеспособными осталось всего три корабля. Пайпер Райт в тот момент поклялась отомстить Нейтену, и сейчас потирала ручки, ожидая расправы над Джонсом со стороны Дэвиса и готовая, если потребуется, подлить масла в огонь его погребального костра…
Джонс попытался было ответить на дерзость контр-адмирала Райт, но не успел, двери уже отворились, а голос электронного секретаря пригласил весь командный состав 6-го космофлота войти. Огромный полутемный зал оказался практически пустым. Джонс и его адмиралы прошли в центр помещения, ближе к основным пультам управления. На возвышающемся над всем отсеком помосте, в высоком кресле спиной к ним сидел главнокомандующий Дэвис.
Только сейчас вошедшие поняли, что оказались не в аудиенц-зале, а самом что ни на есть командном отсеке, вернее помещение, которое когда-то являлось кают-компанией, сейчас было переделано в мостик, только в большем масштабе. Судя по бесконечным рядам мониторов и пультов управления, огромной тактической карте, горящей в центе, и постоянно возникающим и пропадающим в воздухе колонкам цифр и данных это был именно командный отсек, дублирующий основную рубку линкора и почему-то безлюдный и полутемный. Безлюдный, кроме одно человека, восседавшего в кресле и возвышавшегося над всем этим электронным великолепием…
– Адмирал, сэр, – откашлявшись, громко произнес Нейтен Джонс, подходя к помосту, на котором находилось кресло. – Я и мои адмиралы прибыли и ждем ваших распоряжений…
– Ты и твои адмиралы?! – Коннор Дэвис удивленно вскинул брови, резко поворачиваясь в кресле в сторону вошедшей группы. – Ты и твои адмиралы?!
Нейтен Джонс-старший замер в оцепенении и весь похолодел изнутри, поймав на себе грозный взгляд главнокомандующего. Лицо адмирала Дэвиса и до этого не отличавшееся красотой и приветливостью, сейчас напоминало персонажа картины Босха в своей неприглядности. Буквально ледяные белесо-желтые глаза и отрешенный взгляд, будто сканирующий тебя, не предвещали для Нейтена ничего хорошего…
– Я, сэр… Как исполняющий обязанности…, – что-то начал мямлить Нейтен Джонс, раздавленный этим тяжелым взглядом. – Сэр, собранием адмиралов, именно меня выбрали на должность временного командующего флотом… Поэтому…