Долли взяла вагу и привязала к ниткам медвежонка, которого озвучивала, а сама зависла над ширмой. Корнетт прицепил нити к волку и поставил его на сцену. Он управлял его движениями и проговаривал его реплики. Долли также добавила на сцену мишку и кролика.
Как хорошо иметь друга, с которым они разделяют одно увлечение!
Другие мальчики тринадцати лет бы посмеялись над ними, но Корнетт не давал себя в обиду. В его карих глазах читалась уверенность, которая привлекала Долли. Он редко расчесывал свои блондинистые волосы, оттого они всегда топорщились из-под его черной кепки с волчьими ушками. Темные в клетку брюки держались на алых подтяжках. Ваги для кукол были всегда спрятаны во внутреннем кармане черной куртки с нашитыми на ней красными пуговицами.
Неудивительно, что Корнетт постоянно держал магические предметы при себе. Он происходил из семьи чародеев, что для их провинциального городка не редкость. Чародеи в маленьких городах жили с людьми рука об руку и развлекали магическими представлениями их гостей. Они с рождения наделены магией и учатся ею пользоваться, изучают ее виды. Благодаря ему Долли узнала парочку заклинаний.
– Ты не получишь свою сестру! Пусть скажет секрет этого леса, и только тогда обретет свободу! – громко проговорил он строчку и толкнул декорацию в виде дерева на медведя.
– И не подумаем! – Долли придавала твердости своему голосу, отчего все время сбивалась. Она отвела медведя и кролика от падающего дерева. – М-мы…Мы принесли тебе ягоды с безвредной, но мощной магией. Верни нам друга, и мы отдадим ее тебе!
Когда они проговорили все реплики в сценке и показали все действия, то дали распоряжение игрушкам сыграть всю пьесу еще раз. Актеры кивнули. Теперь они сами повторяли все движения, а Долли с Корнеттом говорили за героев.
Кукольный театр вдохновлял ее на новые истории. Когда девочка воплощала свои выдуманные сюжеты, то сияла изнутри. В ее серых грустных глазах пробуждался яркий блеск. Взрослые и учителя в школе умеют лишь надоедать учебой, зато дома, среди игрушек, она погружалась в свой мир. Здесь, в этой комнате, заключалась ее счастье.
Когда сценку сыграли еще раз, то послышались тихое хлопанье. Вислоухая зайка из белых и сиреневых лоскутов аплодировала им.
– Наш первый благодарный слушатель, – заулыбался Корнетт. – Если бы волк не забывал протирать руки без моей подсказки, как делают злодеи, то мы бы сыграли идеально.