Мы прошли в небольшой кабинетик, который находился на втором этаже рядом с лестницей. Завуч Ольга Игоревна, один из самых уважаемых учителей в школе, напряженно стала разглядывать мою петицию. Я сидела рядом и ожидала жестокой головомойки.
– Анастасия Викторовна, кто это придумал? – наконец спросила она.
– Я придумала. Я сделала. Одноклассники ни при чем, – я как истинный революционер старалась взять всю вину на себя и обезопасить сторонников.
– А зачем?
– У нас слабый учитель по физике. Она ничему не учит, только заставляет самостоятельно читать учебник. Глупости всякие рассказывает. Неуважительно разговаривает. А еще она занижает оценки! Это несправедливо!
Ольга Игоревна пристально посмотрела на меня.
– Настя, – начала она, – я надеюсь, что ты поймешь. Я думаю, ты знаешь, что у нас печальная ситуация с учителями физики. Постоянного, хорошего преподавателя для средних классов в школе нет. И его достаточно непросто найти. Мы уже несколько лет не можем нанять такого специалиста, – она вздохнула. Ольга Игоревна не была злой или раздраженной, скорее, в ее голосе слышались нотки усталости. – И поскольку ты умная девочка, я скажу тебе то, что не должна говорить ни одному ученику. Я согласна: Любовь Ивановна не самый лучший вариант. Да, она где-то несправедлива. Да, она не блистает на уроках. Но она хоть как-то преподает физику. Другого учителя у нас нет. Выбор сегодня такой: либо она, либо никто.
Ольга Игоревна несколько секунд помолчала и взглянула мне прямо в глаза.
– Я понимаю твои эмоции, и мы возьмем этот вопрос на заметку. Но прямо сейчас ни ты, ни я не сможем ничего сделать. И петиция директору школы – ничего не решит. Ты осознаешь это?
– Да, – ответила я, потупив глаза. Я все прекрасно поняла. Я ведь и правда умненькая девочка.
Бунт подавили на самом корню. Я больше не писала петиций, не требовала смены власти. Я подстроилась под Любовь Ивановну. Приспособилась. И свою пятерку в четверти заработала. К концу года физичка даже начала меня хвалить. Я воспринимала это с усмешкой, она навсегда осталась для меня притеснителем вольных душ, угнетателем прав и свобод.
На следующий год я приспособилась к еще одному физику – бородатому мужчине. Его звали Артем Викторович. Прикольный преподаватель, но жутко требовательный, оценку у него можно было получить только на контрольных, а их надо было умудриться написать. Он продержался полгода (по слухам, ушел не сам, его забрали в армию). Потом была еще одна физичка, потом еще одна. И так до десятого класса, пока нас не передали постоянному учителю физики – прекрасному, достойному преподавателю.