Парень округлил глаза. Пальцы рук рассыпались веером.
– Что, слабо? – наехал Матьяш.
– Да как бы несообразно… обстановка смущает. Да и время рабочее. С чего бы?..
– Обстановка вполне торжественная – на экзамене будет некогда. Это ж цветы нашей жизни скучились. Без нас здесь нет идиллии. Нужен творческий порыв и мы в букете!..
– А если стена – не воспримут? – засомневался марксист.
– А тяжёлая артиллерия-то на что? Второй эшелон начеку! Мы как курок – на взводе…
Коба бесцеремонно внедрился в щебечущий звонкоголосый кружок девушек.
– Здравствуйте!
– А вы кто? – спросила «ягодка» с малиновыми губами.
– Я Пифагор. Спешу к вам на помощь: доказать, что дважды два четыре.
– Но тогда я солнечный зайчик.
– Почему же зайчик?
– Потому что мираж. Потому что алгебра – заблуждение, а интегралы – бред: вероятность невероятного. Математики вообще заблудшие догматики.
– Тогда хаос – это благо, а жить хорошо – неприлично, – Пифагор на секунду потерялся. – Тогда я бы, пожалуй, застрелился.
– А мне нравится ход ваших мыслей, – нарисовался Матьяш, воспользовавшись заминкой. – Если сравнивать алгебру с геометрией, то их объединяет только математика, а биссектрисы, кубы и всякие катеты не вещественны, и отличие их такое же, как у местоимений «он» и «она».
– А я бы возразила, – вступила в разговор рыженькая с мелкими редкими веснушками вокруг остренького носика с бантиками и ленточками в косичке. – Если нет математики, то откуда взяться электричеству? А ГЭС, а атом, а заводы? Без этого ж каменный век…
– Всё это плоды прагматиков – скучных, упёртых, оклеенных математикой гениев… Бездушие – враг человечества. Они даже чай пьют трагически. А нам, простым смертным, нужен праздник. Чтоб ноги наши ступали по жизни с вдохновением, мягко и со смятением душ…
– Тогда вам не в инженерный институт. Вы ошиблись дверью, – вновь возразила девица с остреньким носиком. Бантики и ленточки у неё ощетинились. – Для вас филология открыта. Там двери пошире таким…
– Боюсь, Аля, что с чёрного входа только, – вставила всё та же блондинка.
– Вот это точно подмечено. Моё благоразумие начинается с чёрного входа. А любовь – с дверей рая. К этому я больше склонен, чем к наукам.
– Да вы донжуан?
– Я падший лирик, но благородный… А у вас… как вас?
– Лидия!
– А у вас, Лидия, разноцветные глаза.