Начинаю читать, и мои глаза с каждой новой строчкой расширяются, а брови ползут вверх. Оказывается, я многого не знала об имуществе своего мужа. Строчки будто прыгают перед глазами, и я перечитываю по несколько раз, чтобы убедиться в том, что понимаю правильно. Действительно: мой дом, доставшийся мне от отца, машина и небольшой салон, даже близко не стоят рядом со всем остальным. Я хмурюсь. Леся была права. Я дура, если отказываюсь от всего этого.
– Я подпишу это при одном условии, – поднимаю я глаза на дряхлого старика, называющего себя адвокатом моего мужа. По истине адвокат дьявола. Вадим начинает ёрзать на стуле, он заметно нервничает.
– Что за условие, Кать? – подаёт голос мой будущий «бывший муж».
– Я хочу, чтобы ты написал завещание о том, что всё остальное перейдёт к твоей дочери после твоей… – Я делаю паузу. Не могу сказать это слово. Рано думать об этом, но необходимо. – … смерти. Я в этом особо не разбираюсь, но готова нанять своего адвоката, чтобы убедиться, что завещание составлено правильно и без подводных камней.
– Ты думаешь, я оставлю свою дочь ни с чем? – хмыкает Вадим.
– Я думаю, что одна из твоих шлюх нарожает тебе детей, и они оставят мою дочь ни с чем, – цежу я сквозь стиснутые зубы. – Всё остальное имущество, которое будет приобретено после нашего развода пусть уходит кому угодно, мне без разницы.
Адвокат смотрит на Вадима вопросительным взглядом, ожидая его решения.
– Половина, – произносит Вадим, поправляя галстук на шее. Этот спонтанный жест и трясущиеся руки говорят о его нервозном состоянии.
– Что, прости? – переспрашиваю я. Мне послышалось, или он действительно это сказал?
– Я согласен на половину, – уже более уверенно говорит он.
– Либо всё, либо я не подписываю. – Я зло смотрю в его сторону. Вадим начинает отводить взгляд, стараясь не смотреть мне в глаза. Он явно что-то скрывает, и меня напрягает это до чёртиков.
– Катя… – вздыхает он, выдерживая небольшую паузу. – У меня есть сын…
На этих словах моё сердце ухает в пятки. Я чувствую, как кабинет начинает расплываться перед моими глазами, а потолок становится таким низким, что кажется, что он давит на мою без того больную голову. Сукин сын! Я пытаюсь сдержать слёзы. Ещё не хватало разреветься прямо тут, в кабинете.
– И сколько ему лет? – дрожащим голосом спрашиваю я.