С открытых окон трапезной за моей спиной прекращающимися волнами накатывали ароматы от приготовленной монахам пищи.
Несколько лаврских котов загнали под роскошную иномарку кошку и теперь вожделенно следили за всеми ее перемещениями. Коты были в отличной форме. Шерсть на них лоснилась от жира. Утром я видел, как они уплетали возле дверей монашеской трапезной потроха с огромной щуки. Из кошки исходит устрашающее утробное урчанье. Она не подпускает к себе котов.
Запахи, доносящиеся с монашеской трапезной, дразнят мои рецепторы в носу. Скоро и мне уже идти на ужин.
Но, я еще успею сходить по ступенькам наверх, к церкви, поблуждать там немного по кладбищу, на котором покоятся какие-то российские генералы. Только потом буду возвращаться назад.
Знакомую кошку уже кормила какая-то высокая женщина, вся в черном. Кто она была такая? Паломница? Мне это уже не узнать никогда… Сидят серые лаврские коты, образовав уходящий от женщины полукруг.
– Ишь, какие, наглые, – говорит женщина, когда я прохожу мимо. В ее глазах зажегся живой озорной огонек.
На следующий день я нашел работу. И тут же подошел к послушнику Геннадию. Я сказал ему, что нашел работу и жилье и должен уйти.
– Если можно, я переночую одну ночь?
– Может, останешься? Скоро пасха. У меня много работы. А ты умеешь трудиться, – были его слова.
– Не могу, – сказал я.
– Тогда уходи, и чтоб духу твоего не осталось. И кто пустит его переночевать здесь – будет иметь дело со мною! – Грозно сказал послушник.
3
…Летом я еще захожу в Свято-Успенскую Киево-Печерскую лавру.
Я начал писать этот рассказ и захожу, чтоб уточнить некоторые его детали.
Все в Лавре утопает в зелени. Возле корпуса, где жил настоятель Лавры архимандрит Павел распустилось много бутонов алых роз. Много роз цвело возле Метрополии. А особенно много красивых роз посажено внизу вдоль дороги к источникам преподобных Антония и Феодосия. Словно срисовано с картинок, изображающих небесную юдоль.
Монахи в Лавре умеют наладить свой быт. Денег на это не жалеют. Труда трудников – тоже.
К кельям монахов и к Семинарии ведут ровные, ухоженные дорожки. Растут разные бегонии и флоксы. С высоких стен спадали густые косы дикого винограда. Очень красиво, как, наверное, и должно быть в одном раю.
Уродовало лишь это наклеенные на столбы воззвания: принять участие в очередном крестном ходу… "Крестовом" – как выразилась недавно одна моя знакомая, неизменная их участница. «Везде торчат уши российского ФСБ…»! – Эти крики моей души разрывают мысли о земном рае. Я начинаю еще с большим энтузиазмом подозревать всех здешних монахов в том, что они и есть та навязшая на зубах «пятая колона» на Украине: переодетые офицеры спецслужб соседнего государства.