Когда принц подошел к крыльцу, швейцар вытянулся во фронт и подобострастно поклонился. Бледно-голубые глаза главы департамента разведки, казавшиеся в скупом свете фонаря над подъездом почти белёсыми, немного сощурились – только это выдало, что агент узнан.
– Он здесь? – холодный низкий голос заставил все волоски, оставшиеся на голове подчиненного, встать дыбом.
Ари не пришлось расшифровывать, о ком спрашивает его высочество. Королевская разведка не занимается мелочовкой, интересы службы распространяются на младшего сына короля, принца Роэнна, и его кузена – герцога Сетта, а также немногих их близких друзей. Ну и на девиц, которые сменяются у парочки высокородных сосунков с удручающей регулярностью (это мнение швейцара – его утомляла писанина; королевская же родня наблюдала за чехардой подружек у мальчиков со сдержанным интересом).
– Здесь. Два часа как прибыл, мой лорд. Один, без герцога.
Блондин мрачно кивнул и прошел в услужливо распахнутую дверь.
Картины, изображающие все радости этой жизни, поблескивали лаком в позолоченных роскошных рамах на стенах скудно освещенного фойе. Мужчина держался уверено, так, словно прежде посещал это место. Быстро прошел к мраморной лестнице, застеленной ковровой дорожкой. Могло показаться, что дом пуст, такая царила торжественная тишина. Но это не смущало Истиана, он знал, кто ставил заклинание «полога молчания».
Принц поднялся на второй этаж и приложил ладонь в кожаной перчатке к дубовым дверям. Поморщился от какофонии нахлынувших звуков. Музыка, пение, громкий девичий смех, гомон мужских голосов, звон бокалов и посуды…
Толкнул дверь и вошел в полутемный зал, стараясь остаться незамеченным. Это оказалось просто. Ярко освещена была лишь сцена, где медленно, повинуясь ритму, извивалась вместе с магическими иллюзиями, танцовщица в ярком трико. Бард сидел рядом с музыкантами, боком к залу, и тихонько мурлыкал модную лирическую балладу. Встретившись взглядом с вошедшим Истианом, певец ничем не выдал удивления, старательно отвел глаза и сделал вид, что всецело поглощен иллюзиями двух гривастых змеев, которые вили кольца вокруг танцовщицы.
Принц отошел от дверей, чтобы не возбуждать интерес юных прожигателей жизни, и порыскал взглядом по залу. Посетителей было около двух десятков. Сплошь молодые эйсы и сьерры, многих из них он знал или встречал на приемах и балах во дворце короля или у знакомых. Большинство вели себя пристойно, однако в самой атмосфере витала нотка вседозволенности – позы чересчур раскованные, голоса и смех громче, чем принято в обществе.