Мама вошла в здание больницы и направилась к главному врачу.
Эвани сидел с угрюмым лицом, смотря в какие-то бумаги, и бубнил себе под нос:
– Черт, опять вспышка «кирнянки».
В комнату ворвалась матушка и прервала идиллию в помещении.
– Сколько раз можно повторять, перед входом стучитесь в дверь! – строго отозвался Эвани, но увидев маму, побледнел и сразу лукаво произнес: – О-о-о-о, это вы, госпожа, какая чудесная встреча! Что привело вас сюда?
– О, милый Эвани, моему мальчику плохо, у него жар, – произнесла женщина.
– Мира! – резко прокричал врач, – Иди сюда, у сына ее сиятельства жар, срочно принеси компресс!
– Уже иду, – крикнула ему в ответ девушка.
Как я понял, в этой части больницы работают только два полудемона. А мы постоянные клиенты.
Я лежал на койке и не чувствовал тела, все было как в прострации. Я не был в сознании, но, в тоже время, и не терял его. Слышались отдаленные шаги докторов, хлопанье дверей, редкие шумы и тихие разговоры матери с Эвани.
Когда я пришел в себя, в первую очередь осмотрел помещение. Оно было похоже на остальную больницу, только было еще более искореженно и забыто. Что-то наподобие обоев было оборвано, окна и подоконники – в паутине и покрыты метровым слоем пыли. Углы комнаты были завалены каким-то хламом, препараты лежали на прогнивших полках. Гвозди торчали острием вверх в полу, и только хорошая постель украшала эту страшную картину.
Все усугублял плач матери за дверью и вздохи главврача. Удача в тот день была не на моей стороне и сыграла со мной злую шутку. Я был убит осознанием того, что у меня двухсторонняя пневмония.
Лечение было тяжелым, многие антибиотики и другие лекарства не были изобретены, родители были подавлены.
Через несколько дней Эвани позвал из Стогнатирической Империи своего давнего знакомого. Тот был магом исцеления. Эвани старался убедить отца, что это очень неплохое вложение средств, ведь врачи не могли ничем помочь. Сквозь слезы и дни обдумывания, отец все же согласился на такую аферу. Через неделю приехал молодой строгий мужчина. Когда он зашел в палату, я смог разглядеть его фигуру в мельчайших подробностях. На вид ему было лет двадцать семь, хотя я могу и ошибаться. Он был одет в брюки и дорогой синий пиджак с расстегнутыми верхними пуговицами. Если бы вы знали, как радовалась и чуть ли не целовала этого мужчину мама, когда тот сказал, что все будет хорошо. Столько радости в ее глазах я еще никогда не видел. Впрочем, отец тоже слегка удивился данному инциденту. Мужчина, представившись Лостом, подошел ко мне, поднес руку к моей груди и проговорил определенное заклинание, которое, увы, разобрать я не смог. После того случая я пошел на поправку, а Лост уехал обратно.