Радостно завопив, мы втроём бросились к ловушке и принялись колотить по ней заранее подготовленными палками, глуша пойманную птицу.
Пока мы развлекались подобным образом, Старый Охотник поднялся с земли, помахал нашим собратьям, торчавшим в отдалении, под деревьями и медленно подошёл к нам.
Тем временем мы приподняли раму с одного края и начали сноровисто собирать битую птицу в заранее подготовленный мешок. Прежде чем кинуть в него очередную птичку, мы предусмотрительно сворачивали ей голову.
Остановившись над нами, старик молча наблюдал за нашей работой. Глаза его были задумчивы. А сведённые у переносицы брови выдавали сложную мыслительную работу, происходившую у него в голове.
Вскоре нас окружила ватага остальных ребятишек, восторженно визжащих и тыкающих пальцами то в нас, то в мешок с птицей, то в сделанную нами раму ловушки.
Добыча получилась довольно приличной.
Пятёрка диких кур, десяток голубей средней упитанности и некоторое количество воробьёв. И это – за полчаса охоты!
Собрав всё, что было возможно, в мешок. Я протянул его Старому Охотнику. Он мешок принял, слегка прикинул его вес и положил у своих ног. Потом ещё раз взглянул на ловушку.
– Кто это сделал?
Вопрос вроде бы ко всем. Но смотрит только на меня.
– Мы вместе, – ответил я за всех троих.
– Кто придумал?
– Завр, – Лур и Кассу одновременно указали на меня пальцами.
– Хорошо, – качнул головой старик, – Лур, Кассу, покажете остальным, как это делать. Птицу можете съесть все вместе. Для рода этого будем мало, а вам – хватит. Завр, иди за мной…
Повернувшись, Старый Охотник направился в сторону пещеры. Мне ничего не оставалось, как только последовать за ним.
До самой пещеры мы шли молча. Войдя в пещеру, Старый Охотник сразу же направился в дальний её конец. Там был небольшой закуток, отгороженный от всего остального пространства пещеры шкурами, висящими на жердях, лежавших на треугольных подпорках. В этом закутке располагался Гукур. И далеко не каждый член нашего рода мог входить за эти шкуры без разрешения шамана. Судя по всему, Старому Охотнику такое разрешение не требовалось. Подойдя к отгороженному закутку, он махнул мне рукой – «жди здесь» и исчез за шкурой.
В ожидании, чем всё закончится, я присел на камешек.
Совещались они с шаманом довольно долго. Из-за шкуры доносились приглушённые голоса, и едва уловимые чувства и эмоции: недоумение, любопытство, настороженность и – неопределённость.