Выбравшись из-под шкуры, накопившей за ночь облако томного, обволакивающего тепла, я отправился вслед за своим другом в закуток шамана.
Когда мы с Луром пришли, Гукур молча указал нам на два камня, и когда мы уселись, сказал:
– Завр, настала пора передать тебе знания шамана. Лур поможет тебе. Он многое знает. Тому, чего не знает он, научу я.
Теперь почти каждый день мы с Луром проводили в каморке Гукура по несколько часов. Он говорил о травах, о камнях, о ветрах и ещё о многом, что может пойти на пользу роду, а что может навредить.
Как лечить больных и покалеченных, и как правильно готовить к разделке у родового костра зверя, добытого охотниками.
Именно от Гукура я узнал, как я могу управлять зверем (а иногда – и человеком) воздействуя на него своими мыслями.
Я полагаю, что Гукур и понятия не имел о том, что такое телепатия. Но при этом превосходно пользовался своим умением очень тонко воспринимать чувства, переживания и настроения своего собеседника.
Зима выдалась холодная и снежная. Бывало, метель не прекращалась по несколько дней подряд, не давая возможности взрослым мужчинам выйти на охоту. Угроза голода начала постепенно проникать в нашу пещеру…
Однажды я случайно услышал обрывок разговора шамана с вождём. Они разговаривали в закутке Гукура, а я оказался поблизости, как говорится – «в нужный момент». Как раз приближался очередной «урок» у шамана, вот я и подошёл к его закутку настолько близко, что стал невольным слушателем их беседы.
– …Это – тяжёлая зима, – сказал Гукур, держа руку над огнём, – я не помню такой зимы…
– Я тоже, – согласно кивнул Ваг.
Они помолчали.
Наконец, шаман искоса взглянул на Вага и с натугой произнёс:
– Если будет мало добычи… будем выбирать самых слабых, не дающих пользу роду… по обычаю предков… ты знаешь – род должен выжить!
– Я понимаю, – угрюмо отозвался вождь, – Охотники делают, что могут. Дичи почти нигде нет…
– Я вижу… Но ты помни об этом…
Я тогда ещё не знал, о каком обычае предков идёт речь. Месяца полтора спустя мне довелось с ним познакомиться…
…На этот раз метель бушевала уже четвёртый день подряд. Круговерть такая, что из пещеры и носа не высунуть. Любому, кто пытался выйти наружу, свистящий ветер мгновенно забивал глаза, нос, рот, уши целыми пригоршнями секущего, колючего снега.
Вся жизнь рода замкнулась в подземелье. Занимались кто чем. Кто-то обкалывал камни, занимаясь изготовлением новых каменных орудий, кто что-либо мастерил из шкур…