– Это еще почему? – искренне удивилась Лариса.
– Потому что идешь только с теми, на кого можешь положиться. Кто, заболев, старается помочь здоровым. Кто не оставит друга, даже если сам еле-еле ползет! Знаю, вам плохо. Но вы живы, значит, полпути до вершины уже пройдено! Вот она, рядом… А вы: «Оставьте меня здесь.... я больше не могу…»
Лариса улыбнулась:
– Вот уж действительно нарисовали портрет. Я бы и сама с такой не
пошла. Давайте по яблочку?
Каждый раз, приходя к сестре, которую перевели из интенсивной к ста-бильным, Геннадий навещал Ларису. Он оказался настолько необычным человеком, что девушка не сводила с него глаз и могла слушать часами, если бы… они у них были. С ее головы сняли бинты, и девушка сразу привела свои от-росшие светлые кудри в порядок. Нижнюю часть лица закрывала теперь только марлевая повязка.
Появление Геннадия пробудило не только интерес к жизни, но и при-несло неиспытанное ранее волнение. Она томилась ожиданием его прихода и грустила, когда он задерживался. Ощущения были новые, но инстинктивно и безошибочно узнаваемые любой женской душой. Признаки казались такими же бесспорными, как тяга к соленым огурчикам через месяц после свадьбы.
Девушка и без всяких признаков понимала, что влюбилась в этого человека без памяти.
– Ты, правда, Аленький Цветочек… Добрая, нежная…
Они сидели рядом, взявшись за руки.
Лариса осторожно дотронулась ладонью до его губ.
– Молчи…
Потом бережно, еле касаясь, провела по его волосам и лицу… Он
взял ее тонкие, почти детские дрожащие пальцы и нежно поцеловал. Лариса со счастливой улыбкой закрыла глаза и прижала его голову к своей груди.
– Сергей Иванович! Я готова к серии лицевых операций, о которых Вы
говорили, – заявила Лариса, как только главврач переступил порог палаты.
– Не так это просто теперь, Ларочка, – сказал доктор, устраиваясь на
стуле рядом с ней. – Вы изнурили себя голодовкой и совершенно не подготов-лены к предстоящим испытаниям: как физическим, так и эмоциональным. Но если действительно серьезно решили, то…
Лариса схватила его за руку:
– Очень серьезно, очень!
– Значит, будем работать вместе!
– Гена! Почему у тебя нет жены?
– Это сложно, Лара! Я уже говорил, что…
Геннадий помолчал.
– Что у меня… мужская работа.
– Да, я помню. Точки горячие и еще что-то.
– Вот из-за этого «еще что-то» я не могу иметь семью. Я не принадлежу