К наставникам это правило не относилось, и теперь Сюн воочию видел перед собой больше трёх десятков девчонок… почему так много? Женская часть Долины всегда была более дисциплинирована. Что же случилось? И почему эти девочки и девушки так на него смотрят?
Сюн кашлянул и начал свою речь. В этот раз он не стал спрашивать каждую, в чём она провинилась – слишком много людей. Список их нарушений лежал перед ним на столе, и Сюн спокойно стал пояснять каждое правило.
Никто не задавал вопросы, только разглядывали его так внимательно, что Сюн чувствовал себя диковинным зверем в клетке. И на все голодные взгляды у него была одна броня – его вежливая улыбка.
– На этом всё. Можете идти, – закончил Сюн и встал из-за стола.
Ученицы начали расходиться. Последняя двигалась чрезвычайно медленно и хромала. Сюн пригляделся.
– Лань?
– Привет, Сюн. Давно не виделись, – махнула она с улыбкой, но напряжение в мускулах говорило, что ей больно.
Сюн посмотрел, что она стоит на самых носочках и, хотя и шатается, старается не наступать на стопы полностью. «Понятно, ей отхлестали пятки, – подумал Сюн. – Рука у старшей наставницы тяжелая, но если она это сделала с Лань до воспитательной беседы, то нарушение должно быть…»
– За что тебя наказали?
Лань склонила голову в раздумьях, а потом начала загибать пальцы. По мере того, как счёт перешёл на вторую руку, глаза Сюна всё более округлялись.
– Всё прочее я ещё могу понять… или не всё. Но что значит «Посещение библиотеки в неположенные часы»? Раз библиотека открыта, какие у неё могут быть «неположенные часы»? – насупилась Лань.
«Просто библиотека как общее помещение разделено на «женские» и «мужские» часы. Ты явно ходила не в свои», – подумал Сюн, но отчего-то не стал пояснять вслух.
– Как же больно! Да меня в жизни не наказывали, а тут!.. – продолжала возмущаться Лань, надув губы, словно ребёнок. – Сколько ж тут правил? Две сотни? Три?
«Тысяча пятьдесят два», – мысленно поправил Сюн.
– Да куда ни плюнь, что-нибудь нарушишь!
«Плеваться тоже запрещено».
Уголок рта Сюна чуть дёрнулся в усмешке, хотя лицо сохранило прежнее вежливое выражение.
– Хочешь подскажу, как быстрее вылечиться?
У Лань загорелись глаза.
– А как?
Сюн вернулся за стол и написал на бумаге ноты.
– Опусти ноги в ручей и сыграй вот это. Должно помочь.
Лань взяла листок и внимательно в него вгляделась, мысленно пропевая мелодию.