Изучая на фото водителя, Индриков сделал два глубоких ингаляторных вдоха и принялся разбирать противоречивые мысли. С одной стороны, тип, понято, непростой, и, значит, его точно ведут. Но, с другой стороны, тактика оказалась совсем не та, какую он ожидал, – слишком осторожная. Следовало отсюда только одно. По какой-то причине хозяева Марата охоту на него не открыли, а такой расклад оставлял шанс на маневр. Первым делом сейчас требовалась связь со вторым, резервным контактом. Встретиться можно здесь же на Совке, всего в получасе ходьбы. Передвигаться куда-то по Москве – самоубийство. На подходах к метро, к вокзалам он будет как на виду. Разве только автобусом, но это крайняя мера. Нужно только решить с ноутом и уйти с прямых пустых улиц.
За тем, как хрустит корпус и крошится в дробилке монитор его нового серого Asus, Индриков наблюдал в провонявшей маслом и пловом шиномонтажке Фархода. Недалеко от путей. Шел наудачу, не зная, но, догадываясь, что старый знакомый наверняка заливает ковидную грусть в том же железном бараке, где промышляет кустарной утилизацией покрышек. Не ошибся. Ротор продребезжал минуты три, уничтожив ноут, а затем и рабочий телефон. Лишь маленькая зеленая плата выскочила на память к его ногам.
Отписав своему второму контакту, налегке с одним портфелем Индриков двинулся к вокзалу через гаражи и дальше через рынок. Несколько раз попадались на глаза такси. Те это были машины или не те, но ощущение полного окружения, усиливалось. В одной из подворотен он свернул к черной двери и негромко постучал, повторяя «Дай ла джи-а-о, су». Сначала с той стороны слабо зашептала девушка, видно, не понимая, чего он хочет, а затем дверь открыл пузатый коренастый в полной санитарной экипировке хозяин Ван Донг.
– Профессор! Завтракать? – глаза пугливо разглядывали проулки за спиной гостя – Мы готовить в одиннадцать.
– Ничего, я пока чая выпью. Пустишь?
За ярким столиком вьетнамского кафе с играющими в одном из углов детьми пришло, наконец, небольшое облегчение. Щебетание малышей рождало теплые образы юности, ежегодных студенческих каникул в Ханое у отца, который лет пять руководил разными инженерными проектами.
Теперь можно было собраться с мыслями, сосредоточиться. Индриков умылся, нормально причесал всклоченные волосы на висках и затылке, затер на рукаве курки свежее пыльное пятно. Черт возьми, подумал он, прибавлю я за сегодня седины.