– Какие три дня?! Поехали.
Командую я твердо и превращаюсь в смертельную боеголовку – готовлюсь рвать, метать и добиваться справедливости любой ценой.
– У меня ребенок пропал. Дочка. Ее сутки нет, а вы не чешетесь. Да вы тут все охренели!
Спустя полчаса я поднимаю на уши ближайшее отделение. Отчитываю молоденького следователя, отказавшего моей сестре, и обещаю забросать их жалобами и натравить на них прокуратуру.
Начальник побледневшего лейтенанта уводит меня в свой кабинет, смотрит участливо и наливает воды. После чего задает сотню повторяющихся вопросов, заполняет бумаги и удаляется. А через десять мучительных минут, кажущихся мне вечностью, приглашает на опознание.
В районе Третьяковки похожую на Ксюшу девочку сбила машина.
Каждую мышцу, каждую клеточку тела скручивает тугим узлом. Кислорода катастрофически не хватает. Мозг рисует самые страшные картины. Поэтому к моменту, когда мы добираемся в морг, я едва стою на ногах. Ком подкатывает к горлу, внутренности дрожат, как застывший не до конца холодец.
Впечатлительная, Машка теряет сознание, и кто-то из медицинского персонала принимается приводить ее в чувство. Взявший же надо мной шефство капитан протягивает локоть, в который я моментально впиваюсь немеющими пальцами.
Единственное, что я запоминаю из этих ужасных минут, так это его спокойный голос, призывающий меня сохранять спокойствие.
– Дышите, Эва Владимировна. Дышите.
Дальше следуют три удара моего тарахтящего сердца. Короткая кома. И гулкий вздох облегчения, когда кто-то из присутствующих медиков откидывает простыню.
Мне становится безумно жаль бездыханную девчушку с копной ярко-рыжих волос и очаровательными веснушками на аккуратном носике, лежащую на столе, и одновременно стыдно за робкую радость, зарождающуюся в глубине души.
– Не ваша? – уточняет кто-то бесстрастно, на что я качаю головой и тихо шепчу.
– Не моя.
Прочесав шевелюру пятерней, капитан благодарит сотрудников морга, выволакивает мое безвольное тело из здания и усаживает на переднее сидение автомобиля.
– Воды? Нашатырь?
– Все в порядке. Не надо. Спасибо.
Высвистываю я сипло спустя несколько секунд и массирую ноющие виски. Настигшее меня отупение истаивает, и я начинаю соображать.
– Алексей Юрьевич, Машу надо отправить домой. Срочно. Вдруг Ксюша вернется в квартиру, а там никого.