***
Приближались летние каникулы, всем радость, а мне снова, предстояло три месяца с Артуром бок о бок жить.
Но, тут случилось такое, что, поставило точку, в нашей с ним, войне.
Учёба приближалась к концу, два класса, я отучилась, все как всегда, контрольные работы на пятёрки сделала. Домой принесла грамоту, это мне за отличную учёбу дали. Так была рада, но… недолго. Как всегда, Артур приехал на всё лето, я помня его слова о "весёлой" жизни, не попадалась ему на глаза.
Он мало с кем дружил, можно сказать, что не было у него друзей, может в Москве среди одноклассников и были, не знаю, а деревенских ребят он сторонился, не равными себе считал, наверное.
Одним прекрасным июньским днём, мы с Машей и ещё одной нашей подружкой Викой играли в куклы, телефоны надоели, мы их на камень положили, недалко от дома, около клёна, сделали "дочкам" примитивные кроватки и спать их укладывали.
Тут нас и подкараулил Артур.
– Что, уснули, ваши куклы?– Мы вздрогнули.– Дочками ещё их зовут.– Хмыкнул Артур.
Первая опомнилась Вика, убежала, за ней Маша, и, про кукол, забыли, а я, снова застыла, и ни с места.
– Что, дохлая, испугалась? А-а-а. Ты, сегодня многодетная мамаша, сбежали подружки и "дочек" своих бросили?– Видно давно за нами наблюдал, знал, что мы кукол дочками зовём.
Я молчала.
– Хмм. Молчишь? Слушай, а чё, ты дохлая такая? А-а-а, я, кажется, знаю, отчего, ты ж, заучка, зубрилка, поэтому, тебе есть некогда. Вот скажи, на одни пятёрки закончила, какой там? Первый? Или, второй класс?
Я ни слова в ответ, тут, телефон запиликал, девчонки от страха и телефоны забыли.
– Ох, горе-мамаши, и дочек на тебя оставили и телефоны.– Артур стоял на моём пути. – Язык проглотила? Горе-крысёнок? Или, голос пропал?
Я собрала кукол и телефоны в рюкзак, и собиралась, уйти молча.
– Куда? – Артур, меня не пускал, я, оттолкнула его.
–Ты, толкаться ещё? Да я, тебя, рыцарь, сейчас прищёлкну.– Лицо его, не выражало ничего хорошего.– Я тебе сейчас, руки переломаю, лапки твои.
– Отойди!– Я снова попыталась толкнуть его. – Что, ты ко мне пристаёшь?
Он, схватил меня за грудки, дёрнул кофточку, что есть силы, мелкие пуговички, посыпались к ногам, а моя грудь, на которой, зияли шрамы, и которые, я прятала, одевалась всегда под горлышко, застёгивала кофточку, на все пуговицы, оголилась.