И разведчик исчез.
Винценцо ощутил разрыв нити, и резкий отток силы.
И эхо чужого недовольства. Ощущение прикосновения к чему-то… к чему-то на редкость чуждому и омерзительному.
Он потряс головой. А потом поднял руку, поняв, что из носа пошла кровь. И сил он, оказывается, потратил прилично. В ушах шумело. Перед глазами плясали разноцветные точки, что тоже бывает, хотя обычно у слабых магов.
Винченцо не был слабым.
– Как понимаю, – печально заметил Тень. – У нас появились… проблемы?
– Одна, – Винченцо зажал нос пальцами. И отметил, что кровь, падая на белоснежные одежды, не оставляла пятен. Нет. Она словно бы растворялась в этой белизне.
Или не словно, а просто растворялась.
– Одна, но большая проблема…
Все-таки Древние слишком любили белый цвет. А потому нашли способ, как сохранить его чистоту.
Винченцо шмыгнул носом и добавил:
– Очень большая.
Миха
Древние определенно знали толк в комфорте. Комнаты удалось объединить, причем как-то хитро, так, что остались открытые, хоть и отдельные альковы и большое центральное пространство. Прямо в середине его и возвышался помост с Джером. И парой целителей, которые тихо, но весьма страстно о чем-то спорили, периодически тыкая в лежащего парня пальцами.
Миха, устроившись на одной из альковных кроватей, сквозь дрему слушал их тихую душевную ругань. Почти семейную…
– А я тебе говорю, что еще рано! Времени прошло… сколько? Пара часов? Ты сам утверждал, что регенерация требует…
– Утверждал, – соглашался Карраго. – Но это общие рекомендации. А парень силен, молод и, полагаю, эта штука передумала его убивать. А может, осознала, что творит…
– Ты говоришь так, будто она разумна.
– От древних артефактов всего можно ожидать. Ты же не будешь спорить с тем, что здешние… существа… искусственные, прошу заметить, существа вполне способны понимать обращенную к ним речь. И выполнять приказы?
– И что?
– Ничего. Кроме того, что они вполне могут понимать и речь, которая не обращена к ним напрямую. Соответственно содержимое наших бесед, дорогая моя, вполне себе доступно им для осознания… не знаю, правда, насколько они способны осознавать. И связаны ли изменения в состоянии нашего юного друга с этим вот осознанием… или же процесс близиться к завершению… или же соединение его с артефактом дает телу новые возможности. Объяснений может быть много, но в данный момент я вижу лишь, что мальчик восстановился, что даже те локусы, которые ты отметила, как потенциально опасные, теперь не опасны.