– Получается, белый балахон, обувь из кожи быка, и шесть кос – всего лишь часть розыгрыша? – уточнил я, уже понимая, что моя осведомлённость, превращает меня в её сообщника. Теперь, если Палат всё узнает, возмездие опустится не только на её голову, но и на мою. И неизвестно, кому придётся хуже.
– Разумеется. Это моя обычная домашняя одежда. Отец всерьёз полагает, что я хочу стать весталкой. Если бы видел меня в прозрачной столе, он бы снарядил мне в сопровождающие старую и почтенную даму.
– Вы так спокойно к этому относитесь?
– Почему бы и нет? – Она опустилась на скамнум. – Доминус Палат было трижды женат. При этом две из трёх его супруг были всего на два года старше меня сегодняшней, а последняя – и вовсе моложе. Им всем я поперёк горла. Я привыкла к самостоятельной жизни и провожу её очень весело.
Оценив сегодняшний вечер, я поверил, что Прима Палат живёт очень весело. Возможно, гораздо веселее, чем положено будущей матроне.
Она засмеялась и процитировала поэта:
– «Пусть юность поёт о любви!», – Такая жизнь меня вполне устраивает.
– К чему Вы все это рассказываете мне? Я могу признаться во всём Вашему отцу.
Прима с улыбкой покачала головой:
– Вы не сделаете этого. Я говорила о Вас с Домицианом Марцеллом. Он о Вас очень высокого мнения. Я бы никогда не стала с Вами откровенничать, если бы не была уверена в Вашей надёжности.
– Так зачем же Вы меня сюда привели?
Она посмотрела на меня так, что у меня перехватило дыхание.
– Вы мне нравитесь, – объявила она. – Это я попросила Домициана привести Вас к Маркусу, и вот – вы здесь.
Подобная откровенность показалась мне слишком уж деловитой. Такой подход со стороны девушки обескуражил. Кроме этого, на кону было моё будущее, место главы гильдии значило для меня куда больше. Я поднялся:
– Всё ясно. Уже поздно, я пойду.
Она, посмотрев на меня, сжала губы.
– Вы не можете же так вот просто уйти.
– Простите, домина. Я должен покинуть Вас.
– Значит, вы не хотите остаться?
– Хочу или нет, но иду.
Она подняла руки и поправила волосы тем притягательным жестом, который не может оставить равнодушным, если проделывающая его женщина смотрит на мужчину так, как смотрела на меня Прима. Но я нашёл в себе силы устоять.
– Останьтесь. Я так хочу.
Я покачал головой:
– Мне пора.
Она долго, изучающе смотрела на меня, безо какого бы то ни было выражения, затем встала и пожала плечами.