Жане признавал роль конституциональной уязвимости в расстройстве личностного синтеза, но он рассматривал физические заболевания, истощение и особенно сильные эмоции, присущие травматическим переживаниям, как основные причины этого интегративного сбоя. В соответствии с этой формулировкой наиболее очевидные из этих диссоциативных систем содержат травматические воспоминания, которые он изначально описал как первичные фиксированные идеи. Эти системы состояли из «психологических и физиологических явлений, образов и движений разнообразного характера». Когда эти системы реактивируются, пациенты «продолжают действие, или, скорее, попытку действия, которая началась, когда произошла [травма], истощая себя в этих вечных возобновлениях».
Жане заметил, что диссоциативные пациенты чередуют состояния полного игнорирования и чрезмерного вовлечения в события своей травмы:
Два явно противоположных явления составляют синдром, они связаны вместе, и болезнь состоит из двух одновременных вещей: 1) неспособности субъекта сознательно и добровольно восстановить воспоминания и 2) автоматического, непреодолимого и несвоевременного воспроизведения этих воспоминаний.
Он отмечает, что травматические воспоминания/фиксированные идеи могут не только чередоваться с привычной личностью, но и вторгаться в нее, особенно когда индивид сталкивается с явными напоминаниями о травме.
Он также обратился к травматическим воспоминаниям, чтобы объяснить различие между психическими стигматами и психическими несчастными случаями, которые характеризуют истерию, не отмечая различия между диссоциацией разума и диссоциацией тела. И, как и его современники, он рассматривал симптомы, относящиеся к движениям и ощущениям, как диссоциативные по своей природе. Психические стигматы – это негативные диссоциативные симптомы, которые отражают функциональные потери, такие как потеря памяти (амнезия), чувствительности (анестезия) и двигательного контроля (например, паралич). Психические несчастные случаи являются положительными диссоциативными симптомами, которые включают острые, часто преходящие вторжения, такие как дополнительные ощущения, движения и ощущения, вплоть до крайностей полного прерывания привычной части личности. Эти полные перерывы вызваны другой частью личности пациента, которая оказывается полностью погружена в повторное переживание травмы.