Это просто поразительно. Наша жизнь разрушена. Семьи больше нет. А муж зевает.
– Хорошо, Артур. Я уеду. Но Цветика заберу.
– Нет, – возражает он без эмоций. Тихо и спокойно. – Если уходишь – то одна. Выбирай.
– Шантаж?
– Называй как хочешь. Я бы сказал – своевременная встряска.
– Я отсужу дочь, Артур.
– Спустись на землю, Ярина. В ближайшие месяцы тебе будет не до Цветика. Да и потом тоже. Кончай заниматься ерундой.
Выразительно играет бровями. И выходит из кухни.
Его мощная аура остаётся здесь. Нависает… Она давит. И давит. И давит!
– И кстати, – вновь раздаётся голос мужа, – Ты подумала, на что будешь жить и содержать ребенка? Знаешь, во что тебе съемная квартира встанет?
Нужно поскорее снять все деньги, которые есть на моей карте. А то мало ли что…
Так гадко на душе, пожалуй, мне не было никогда.
– Ты как отец обязан принимать участие.
Но Артур лишь ухмыляется в ответ:
– А ты заставь меня.
Я бессильно сжимаю кулаки. Просто стараясь не сорваться. Но Артур и дальше льет масло в огонь моего отчаяния, прибивая рутинностью нового вопроса:
– Что там у нас с Новым годом? Елку когда будем наряжать?
– Завтра вечером, мы же обсуждали. Ты сказал, купишь. Дочь ждёт.
– Ладно. Значит, завтра Цветика я сам заберу пораньше. И вместе нарядим.
– Мы и без тебя в состоянии управиться, – отвечаю я, скрежеща зубами. – Ты только дерево принеси.
Глаза Артура излучают такой лютый мороз, что мне хочется поежиться. А еще полосует его глубокий, с предупреждением тон:
– А я сказал, что будем наряжать вместе.
Отворачиваюсь.
Да пропади оно все пропадом…
Иду вперед, не разбирая дороги, немного прищуриваясь от крохотных белых хлопьев, кружащих в воздухе, и вдыхая зимнюю прохладу. Тонкое одеяльце из свежего снежка укрывает землю. Скоро он растает: в этом году со снегом большая беда, температура держится плюсовая. Поэтому небольшое похолодание и долгожданные расписные снежинки в преддверии Нового года – уже настоящий праздник.
Я не смотрю по сторонам, интерес ко всему угас. Мне не хочется быть частью предновогодней суеты, заморачиваться с побрякушками, подарочными упаковками и тому подобной лабудой. Мне ничего не хочется. Лишь упасть на диван и с головой укрыться одеялом, настолько паршиво на душе. Так горько… пожалуй, впервые я чувствую такое острое разочарование. В себе. В своем выборе. В своей жизни.