– Ага! Понятно. Значит, ты первой группе пивка предложила, кто до конца досидит?
Девушка расхохоталась.
Потихоньку разговор добрался до настоящего. Милана вздохнула и вдруг рассказала Косте, что в прошлом месяце она потеряла ребёнка. Ужасы больницы и наркоза прорвались сквозь теплоту зелёного чая – девушка не сдержалась.
– Ох, Милка-Милка! – пробормотал Костя в ответ и с силой прижал её к себе.
Милана глубоко вздохнула и утонула в аромате парфюма, смешанного с мужским потом. И вдруг она почувствовала нечто, похожее на электрический разряд. Внутри что-то потеплело и растеклось к низу живота. Она шумно выдохнула, облизнула губы и крепко обняла Костю. Больше всего на свете ей захотелось сейчас ощутить вкус его поцелуя…
Они просидели в объятьях друг друга до закрытия кафе. Костя показывал свои многочисленные видео с танцами, задавал Милане вопросы про тренерство, а она отвечала через раз, убаюканная теплом его сильных рук.
Впервые после потери ребёнка она почувствовала принятие и мощную поддержку. Остальные либо сочувствовали и смотрели с сожалением, либо стыдливо прятали взгляд, либо рассказывали подобные истории. Костя же сделал нечто другое. Его юмор и приколы расслабляли, а сильные объятья показывали, что он слышит её боль. А разговоры о танцах и тренерстве давали надежду.
«Жизнь продолжается, и в ней полно увлекательного. Я кайфую от неё, и показываю тебе эти возможности!» – будто говорил он.
Домой Милана вернулась под утро. Чувство вины смешивалось с блаженством тёплой встречи, и девушка юркнула в постель к мужу, затаив дыхание.
Проснулась разбитая, невыспавшаяся, но счастливая. Лёша робко обнял её и спросил:
– Чай будешь или кофе?
Милана опешила: она ждала совсем другой вопрос и отнюдь не ласковую интонацию. Девушка ни разу не возвращалась домой так поздно, поэтому думала, что муж выскажет претензии.
– Чай, – машинально ответила она и начала оправдываться. – Я… Мы вчера встретились с танцорами – пообщались. Заболтались допоздна…
– Ну и хорошо! Ты хоть улыбаешься! – и Лёша обнял жену покрепче.
Милана часто захлопала ресницами и недоверчиво ответила на объятья. По сравнению со вчерашними, Костиными, эти были какие-то мягкие, нерешительные. Впрочем, это привычка Лёши – отмолчаться вместо прямого разговора о произошедшем. У Миланы был взрывной характер, она могла вспылить на пустом месте, и не конфликтность мужа часто сглаживала её эмоциональность.