Глава 2. Съедобное-несъедобное
Как ни крути, а горы – это всегда нечто, и никакие фотографии не способны передать волшебство и атмосферу, созданные таким чудом. Даже если они такие странные как здесь – две длинных горы с плоскими вершинами друг напротив друга. Мне даже относительно расположения повезло, большую часть дня солнце освещало мою сторону, создавая вполне приятную погоду градусов на четырнадцать, можно без куртки ходить.
С монтировкой в руках я спустился по слабо угадываемой тропке вниз до своего личного балкончика – места, откуда открывался вид на деревню туземцев. Судя по ручью на дне, я оказался не в горной долине, а на стене каньона. Тогда очень логичны отвесные слоистые стены и плоскосрезанные бесконечные вершины. Оглянувшись на скалы за спиной, понял, что шансов взобраться вверх вообще никаких. Да и так, шутка ли, только осел, место облагородил! С моего наблюдательского пункта было легко следить за деревенькой птицелюдей. Сразу заметно цивилизацию: вокруг слипшихся в единую кучу строений земля была вытоптана и загажена мусором, и почему-то всё обнесено ровным, примерно по колено, заборчиком из увесистых камней. Может быть, защита от наводнений? Этим утром, впрочем, как и всегда, тоненькими ручейками расползались в стороны небольшие отряды, выискивая пропитание в земле и под камнями. Первобытное племя по классике: палка-копалка в одной руке, кривое копьё в другой. Странно, что вроде осёдлые с капитальными строениями, а собиратели без живности и полей. С другой стороны, я ожидаю увидеть очередные пирамиды? Они же птицы! Свили гнездо и летают за червячками, фигурально. От крыльев у них осталось только несколько маховых перьев и то явно для красоты, да на голове разноцветный хохолок.
Красновато-жёлтое солнце вошло в зенит, шесть часов и оно снова упадёт за горизонт, лениво отбив новый двенадцатичасовой цикл. Да, пришлось полюбить послеобеденный сон как в детском саду, блин. Настойчивый ветер дул в мою сторону и принёс новый запах, завершающий возникшую в голове картинку полдника. Аромат долетал до меня, раздразнив и заставив глотать слюнки. Явно в деревне случился удачный день и готовят найденную добычу и дичь. Пойду-ка я отсюда, не хватало ещё подавить собственной слюной. Премию Дарвина за глупую и нелепую смерть мне тут вручить некому. Главное, что меня успокоило: криков нет, обычный порядок ничем не нарушен, паники нет, значит, Мопси приняли обратно, он жив.