Маленькая ладошка невесомо прикоснулась к руке. Я повернулась к Тише, а он, увидев, что привлек мое внимание, стал настойчиво указывать в окно, что-то там вызвало его неожиданный интерес. Я с готовностью принялась вглядываться в проносящийся мимо пейзаж. Прошла минута – другая, ничего не происходило, показалось лес стал еще гуще и неприступней, я пожала плечами и улыбнулась.
– Прости, дружок, видимо, лес бережет свои тайны. Наверное, ты ему очень понравился, раз он захотел ими с тобой поделиться.
Тиша смешно приподнял обе брови, потом нахмурился и согласно кивнул, принимая мое объяснение за чистую монету.
Добрый мой мальчик! Раньше он с готовностью открывал свое чистое нежное сердце миру и людям. Теперь он сначала замирал в нерешительности, поднимал на меня вопросительный взгляд и только получив одобрение, давал разрешение другим. Но больше никому не доверял, не терпел чужих прикосновений, мог внезапно закрыться в себе, все глубже погружался в собственный мир. Я была его единственным другом, а он – моим. Что ж, хотя бы мы были друг у друга.
Автобус, наконец, достиг конечного пункта назначения и остановился. Солнечный диск коснулся верхнего края деревьев, его луч скользнул между крон, преломился в оконном стекле и на секунду ослепил меня, я зажмурилась. А когда открыла глаза на меня через окно что-то смотрело прямо из кустов, я машинально отпрянула, оно моргнуло несколько раз и, резво юркнув обратно, пропало среди веток и листы. Я потерла глаза, еще раз взглянула на тоже место, но там было абсолютно пусто. Примерещится же такое – то ли зверь, то ли чудо – юдо неизведанное! Хотя, много я знаю лесных зверей? Вряд ли. Я перевела дух.
Последние немногочисленные пассажиры покидали автобус, нам пришлось подождать пока все выйдут, в проходе было неудобно доставать ручную кладь с верхней полки. Снаружи водитель выдал нам остальные вещи – чемодан на колесах, подарок мужа, специально вез из заграничной поездки, и мой походный рюкзак. Вот и все, что осталось от прошлой жизни.
Лес обступал нас со всех сторон – молчаливый, древесный гигант. Дышалось легко, даже слишком, слегка закружилась голова, наверное, от переизбытка кислорода – пресловутая болезнь коренных жителей больших городов.
Я надела рюкзак, поставила ручную кладь на чемодан, взяла Тишу за руку. Сзади загудел двигатель, я зачем-то оглянулась – наш рейсовый автобус, сделав круг, отвернулся от остановки и стал медленно и неумолимо удаляться, он возвращался туда, к «большой земле», к цивилизации. У меня защемило в груди, на глаза навернулись слезы, ком в горле стал еще больше. Но Тиша дернул меня за руку и странное оцепенение отступило на время, я знала, что страх появится вновь, когда я останусь одна, и будет терзать меня особенно сильно.