Генералы не воровали алкоголь. Они рано ложились спать, рано вставали, всегда чистили зубы после еды, брились каждое утро – проклятые мессии. Генералы шли в бой, глядя в лицо смерти с гордо поднятой головой, спокойные, как я не знаю кто. Черт, да на самом деле все, что они делали, – сидели у себя в Нагано и составляли планы сражений. Один их приказ – и мы, жалкие смертные на передовой, как пешки, идем по шахматной доске навстречу своей страшной судьбе. Хотел бы я увидеть хотя бы одного из них рядом с нами, в грязи. У нас были собственные правила. Возможно, поэтому генералы и не приближались к нам. Черт, если бы один из них вдруг заявился сюда, я бы лично позаботился, чтобы шальная пуля обеспечила ему путевку в список убитых в бою. Эта мысль была самой миролюбивой из всех, что блуждали у меня в голове, и любой из них было бы достаточно, чтобы приговорить меня к расстрелу.
Офицеры в палатке были единственными зрителями, наблюдавшими за нашими мучениями.
Парни из четвертой роты смеялись над нами. Не так давно мы сделали их во внутреннем матче по регби с отрывом больше чем в тридцать очков, так что, полагаю, они сочли это своеобразной расплатой. Алкоголь, который мы украли, предназначался в том числе и для них, поэтому такое милое проявление солидарности трогало до глубины души. Кучка засранцев. Если кто-то из них вляпается по полной на Котоюси, я и пальцем не шевельну, чтобы его вытащить.
Операторы особого назначения войск США и какой-то журналист, приписанный к их отряду, собрались у плаца, наблюдая за нами с безопасного расстояния. Может, у них на родине такие отжимания не делали. Но, что бы ни вызвало их интерес, результат был один: они тыкали в нас толстыми пальцами и смеялись. Ветер, доносившийся с моря, подхватывал их голоса и швырял нам в лица. Даже с такого расстояния комментарии звучали достаточно громко – и здорово раздражали. Как скрежет ногтей по грифельной доске. Боже, это что, фотоаппарат? Парень серьезно решил сделать пару десятков снимков? Ну все, придурок, ты следующий в моем списке.
Боль и усталость терзали тело. Кровь пульсировала медленно, как жидкий свинец.
Это уже было чересчур. Если принять в расчет мой сон, то я прохожу чертову тренировку второй раз. И это не просто физподготовка, а изометрические отжимания. На тренировках нам говорили, что когда испытываешь мучительную боль, – особенно когда испытываешь боль – правильнее всего отвлечься на что-нибудь, сосредоточиться на другом, чтобы не замечать горящих мышц и пота, текущего по лбу. Стараясь не шевелить шеей и головой, я краем глаза оглядел поле.