– Ты не уедешь?
– Без тебя – нет. – Его взгляд становится колким, очень внимательным. – Ты хочешь меня?
Какой же он прямолинейный. Это вызывает ступор и смущение сразу. Но я нахожусь и киваю.
– Я совру если скажу «нет», – говорю я, опустив взгляд. – Но я не знаю, это всё так странно.
– Ты думаешь, а думать не надо. Мы говорим о любви, детка. Тут мозг не нужен. Тут работает и сердце, и тело, и кровь.
Голос становится тише, более шипящим и я чувствую, как его рука гладит мне ногу под одеялом. Двигается медленно, и мне кажется, что я муха в паутине, которая даже не поняла, как запуталась. Вот он уже лежит на мне и тянется к губам за поцелуем.
– Мне надо в душ, – выпаливаю я.
– А мне нравится натуральный женский запах.
– А мне нравится чистое тело. Я сейчас. – Выныриваю из его объятий, прекрасно осознавая, что, если б он не хотел меня отпустить, он бы этого не сделал. Быстро захожу в ближайшую дверь и понимаю, что спросоня спутала дверь. Это не та, с которой я вышла в коридор утром.
Здесь действительно ванная комната. А обратный путь – в постель к нему. К Тени того Александра которого я знала и в которого влюбилась.
Я долго стою под струей горячей воды и обдумываю ситуацию. Но прийти к какой-либо нормальной мысли не удается. Можно попробовать сбежать к чертям от обоих, но… я буду скучать по ним. Да и сбежать тогда надо в другой город, здесь меня точно найдут оба. Но если я останусь здесь, хотя бы на время… то что? Что может произойти?
Если сбежать с Алексом, я буду скучать по Саше, по его нежному взгляду.
А если отвергнуть Алекса и быть с Сашей? Это как-то непорядочно. Он ради меня так рискнул, а я?
Ничего не понимаю.
Качаю головой, резко выключаю кран. Выхожу из душевой кабинки, надеваю легкий шелковый темный халатик и возвращаюсь в комнату. Алекс лежит на кровати и осматривает меня.
– Повернись спиной, – говорит он.
– Ты реально хочешь здесь и сейчас?
– Нас очень нагло прервали, и не дают уехать. Так что братик сам виноват, что я превращу этот дом в траходром. Поворачивайся.
Надо послать его, надо сказать что-то грубое и осадить. Что он мной командует? Но легкое томление и любопытство перевешивает все доводы рассудка. Я признаю, что мне это нравится. Я просто подчиняюсь ему и поворачиваюсь к нему спиной.
– Трусики надела? – спрашивает.