Она развернулась и бросилась в дом, сбежала вниз по лестнице и ничком упала на кровать. Она всё равно ничего не может изменить. Ни брату помочь, ни выбраться отсюда. Теперь её судьба – сидеть в этой берлоге всю жизнь, да радоваться редким отлучкам её хозяина. А ещё переживать за брата. Только бы кто весточку от него передал, что он жив! Хотя бы жив! Но у неё не осталось друзей. После королевского суда те, кто раньше покровительствовал ей или дружил, кто с удовольствием принимал её приглашения и на чьи вечера приходила она, отвернулись от неё. Никто не защитил её и ни от кого она не дождалась ни одного доброго слова!
Юлла вспомнила это всё снова, как наяву и беспомощно всхлипнула. Раз, другой. Слёзы сами потекли из глаз. За эти дни она, верно, выплакала все слёзы за много лет и понять не могла откуда они всё ещё берутся.
Лёжа так она, кажется, задремала, потому что и понять не могла, как не услышала шагов горбуна. Пришла в себя только от его слов?
– Ты снова плачешь, мотылёк? Тебе страшно? – Юлла вздрогнула и вскочила, повернув к нему заплаканное лицо. Почему он зовёт её мотыльком? Она терпеть не могла всякие прозвища. Отец звал её только «леди Юлла», а брат ласково называл сестрёнкой. Она хотела ответить ему и изумлённо раскрыла глаза, забыв что хотела сказать.
Он неуклюже вытряхнул перед ней из мешка новое одеяло, толстое и, пожалуй, даже красивое. А ещё платье, видно, снятое с какой-то служанки, сапожки и что-то, сшитое из шкур. Наверное, тулуп. Она видела, как что-то похожее надевали на улицу слуги.
– Не плачь, Юлла, – снова проскрипел горбун. Голос его был похож на скрип несмазанных дверных петель, такой же уродливый, как и он сам. Но, странное дело, сейчас Юлла вовсе не испугалась ни его, ни его голоса. Всё перекрыло изумление. Он позаботился о ней? Ради чего? – Может быть, это немного утешит тебя.
– Спасибо, – немного запинаясь ответила она. И, вспомнив, вдруг, как горбун назвал своё имя, добавила, – Пико.
Она увидела, как словно судорога прошла по его лицу после её слов. Как дёрнулся он, силясь что-то сказать и замолчал. Отвернулся и похромал прочь из комнаты. А Юлла осталась сидеть рядом с тёплым одеялом и одеждой.
Она посмотрела на всё это, сваленное в беспорядке на кровати, вздохнула и вдруг снова позорно разревелась, сама не зная от чего.