Кто знал тогда, что эти шорты так мне и не пригодятся.
Марк редко садился за руль, разве что по выходным. На работу он ездил исключительно на метро – так быстрее, да и в пути можно заняться чем-нибудь полезным, например, разобрать почту. Машиной в их семье часто пользовалась Слава. Сам автомобиль, кстати, тоже выбирала она. Ну как выбирала… Просто она привыкла, что машина должна быть «Субару», потому что в ее семье всегда были только «субару». Ее отец обожал эту марку, и Слава говорила, что «субару» – это наследственное. Она шутливо называла себя «пилотом субару» и любила быструю, но аккуратную езду.
Марк же никогда никуда не спешил и никогда никуда не опаздывал. Ему вообще претила любая суета. И автомобиль он вел спокойно и очень надежно.
Выдался дождливый пасмурный день, но была суббота, поэтому рано утром Марк забрал Мишу с Ленинского. В семье Марка было принято называть дома родственников по улицам, и вместо «мы поехали к бабушке» говорилось «мы едем на Ленинский». Это до сих пор вызывало недоумение у Славы, хотя они прожили вместе уже десять лет.
Усадив сына в автокресло, Марк заговорщицки сказал:
– Ну что, поедем повидаться с мамой?
– Ура! – обрадовался Мишка, захлопав в ладоши.
Через полчаса они уже подъехали к высокому зданию больницы и стали искать парковку. На территорию машину не пустили – въезд только по пропускам – и Марку пришлось сдавать назад. В этот момент в него чуть не врезался мотоциклист, который не успел сбросить скорость. Лихо объехав «субару», мотоциклист подрулил к шлагбауму, и шлагбаум сразу поднялся, пропустив его на больничную парковку.
– Интересно, это у них доктора на мотоциклах рассекают или пациентов на них забирают, – ухмыльнулся Марк и, вывернув на шоссе, быстро нашел место на придорожной парковке.
Роддом спрятался за основным зданием больницы. Марк тащил большой пакет с едой и одеждой, а Мишка в предвкушении встречи теребил рисунок с изображением улыбающейся Славы, он набросал его в пути, и трепетно вывел слова: «мама не болей».
Их остановили на входе. Оказалось, что с сегодняшнего дня роддом на карантине, и все посещения прекращены. Миша непонимающе посмотрел на папу, и, увидев, что папа сник, захлюпал носом.
– Ну что ты! – Марк обнял сына, а потом присел, чтобы лучше видеть его глаза. – Всякое бывает. А мы с тобой сейчас оставим для мамы передачку, положим туда обязательно твой рисунок, и пойдем искать мамино окно, хорошо?