Места силы. Шаманские экскурсы. Том 6. Жизнь Карла Юнга. Шаманизм, алхимия, психоанализ - страница 12

«Позже мать рассказывала мне, что в те дни я часто пребывал в угнетенном состоянии. В действительности это было не совсем так, скорее я был поглощен своей тайной. Тогда я сидел на своем камне – это необыкновенно успокаивало и каким-то образом излечивало от всех сомнений. Стоило представить себя камнем, все становилось на свои места: „У камня нет проблем и нет желания рассказывать о них, он уже тысячи лет такой, какой есть, тогда как я лишь феномен, существо преходящее; охваченный чувством, я разгораюсь, как пламя, чтобы затем исчезнуть“. Я был лишь суммой всех моих чувств, а Другой во мне был вне времени, был камнем».

Дальше поговорим и о том, и о «Другом».

«В глубине души я всегда знал, что во мне сосуществуют два человека, – говорит Юнг. – Один был сыном моих родителей, он ходил в школу и был глупее, ленивее, неряшливее многих. Другой, напротив, был взрослый – даже старый – скептический, недоверчивый. Удалившись от людей, он был близок природе, земле, солнцу, луне; ему ведомы были все живые существа, но более всего – ночная жизнь и сны».

Но это скорей взгляд Юнга, скрывшегося под старость в своей знаменитой башне на берегу Цюрихского озера и диктующего Аниэле Яффе свои «Воспоминания». А как воспринимал эту двойственность ребенок? «Тогда я не видел различия между „я“ первым и „я“ вторым, кроме того, что мир второго „я“ был только моим. И все же меня никогда не покидало чувство, что в том втором мире было замешано что-то еще помимо меня». Что же именно? Вот: «Будто невидимый дух витал в моей комнате – дух кого-то, кого давно нет, но кто будет всегда, кто существует вне времени. В этом было нечто потустороннее».

Семья Юнгов. Отец Иоганн Пауль Юнг (здесь он похож

на Фрейда), мать Эмилия (в девичестве Прейсверк),

сестра Иоганна Гертруда и сам Карл

Ради удобства и ясности Юнг называет две части своей души просто «номер 1» и «номер 2». Но, скажем прямо, не так уж много этим проясняет. То есть мы можем, конечно, предположить, что «номер 1» – это социальная личность, которая вырабатывается из указаний и запретов взрослых, «персона» (как впоследствии Юнг будет говорить), приспособленная для жизни в обществе. А «номер 2» – нечто природное, то, при помощи чего человек может видеть невидимое и переживать то, что недоступно «номеру 1». Однако это слишком общо. И к тому же: что это значит в конкретном случае Юнга? Чтобы это понять, обратимся к прямым его впечатлениям. Вот он (очевидно, «номер 2») говорит: