Сочиняя план для института, мы исходили из этой системы. Работали дружно и с большим энтузиазмом. Уже в пятницу нам выпала возможность использовать на практике формулировки из нашего плана: донья Нелли вызвала в институт для собеседования двух кандидатов в преподаватели музыки. Первый из них, по имени Уилсон, нам с Камило не понравился – он играл на андских струнных щипковых, а нам нужен был педагог, поддерживающий проект создания симфонического оркестра. Такого педагога мы нашли в лице второго кандидата, совсем юного Даниэля Андреса Гарсиа. Из его резюме мы выяснили, что он – пианист, и первым делом попросили его сыграть нам. Он вполне прилично сыграл ми-бемоль-мажорный вальс Шопена. После этого Камило спросил его, как бы он построил урок, преследующий дидактическую цель, сформулированную как «eschucha activa», «активное слушание». Этот термин мы с Камило обсуждали накануне. Даниэль, не задумываясь ни минуты, ответил: «Я стал бы фокусировать внимание детей на звуках природы, на голосах птиц, потом перешёл бы к звукоподражанию…»
Ответ нас устроил, и нами решение было принято. Дальше Даниэлю предстояла беседа с доньей Нелли, и её он выдержал успешно, а вот следующая аудиенция принесла ему отрицательный результат. Он связался, как ему было предписано, с главой отдела кадров фонда «Бананерос» в Магдалене Лилианой Диас, и последней наш кандидат не понравился. Она сказала Камило, что, во-первых, он слишком молод, ему всего двадцать один год, во-вторых, он неразговорчив, на вопросы отвечает слишком лаконично и сдержанно. Камило парировал, что мы хотим принять педагога, а не шута, и что юность его – не порок. Я оценила эти аргументы.
«Он молод, – рассуждал Камило, пересказывая мне его диалог с Лилианой, – что ж, подождём лет сорок, прежде чем принять его? Он только что окончил учёбу, в его профессионализме у нас, у его коллег, сомнений нет». Дело было ещё и в том, что искать профессионального музыканта в Ла Косте – это всё равно, что искать подснежники в декабре. И то, и другое можно найти, только благодаря чуду, и это чудо уже случилось, поэтому мы с Камило не хотели упускать Даниэля.
Услышав отрицательный ответ Лилианы, донья Нелли заявила нам с Камило, что, если мы по достоинству оценили профессиональный уровень Даниэля, то она имеет полную юридическую свободу принять его без санкции фонда в Магдалене. Вопрос, однако, повис в воздухе ещё на одну неделю, в течение которой я продолжала выполнять обязанности преподавателя музыки Института Бананерос.