– Да кто же ты такая? – Борис обессиленно опрокинулся на спину в нескольких метрах от вечного огня у подножья памятника Алеше.
– Я – твоя судьба. Твоя боль. Твой рок. Твой наказание. Выбирай.
– Как сформулировала. Заранее фразу готовила? – фыркнул Боря.
– Честно? Да. – Ада улыбнулась, совсем как нормальная девушка. Красивая, немного странная, но совершенно точно не опасная. Не способная на убийство и уж тем более воскрешение.
Боря в ответ тоже улыбнулся. Девица протянула ему руку и помогла подняться. Бережно отряхнула от прилипших камушков.
– Я не желаю тебе зла. Честно. Возможно, раньше и желала. Но сейчас как будто отпустила свою обиду. Мне даже немного жаль, что тебе пришлось пройти через все это. Но впереди нет ничего страшного. Ты поможешь мне, и я отпущу тебя.
– Помочь? – Боря скептически поднял бровь. – Давай-ка по порядку. Ты меня вроде как убила, потом воскресила. Имеешь надо мной полную власть и просишь помочь, чтобы потом отпустить. Я ничего не упустил?
– В двух словах так и есть.
– Я, конечно, не могу поверить в этот бред. Но если вдруг, с вероятностью в полпроцента, это правда, может, ты посвятишь меня в подробности?
– Посвящу. Не сомневайся. А теперь пошли домой. Надо тебя помыть и переодеть.
Боря замер в нерешительности и не успел озвучить свой вопрос, как Ада ухмыльнулась:
– Ко мне домой, разумеется. Неужели, ты думал, что я отпущу тебя к родителям.
Она развернулась и пошагала прочь от памятника по покрытому трещинами асфальту. Поманила пальцем, и Борины ноги сами последовали за девушкой.
Боря шел след в след за Адой. Боялся сделать шаг в сторону, обогнать и даже поравняться с ней. Он украдкой поглядывал на свою заляпанную кровью одежду и щупал шею, все еще ощущая на ней подчиняющее свойство поводка и осязаемый страх лишиться головы.
В этой самой голове, все же удержавшейся на плечах, словно на медленной перемотке, пробегали картины сегодняшнего утра. Неубранная комната в лучах солнечного света, просторная кухня, где еще пахло маминой стряпней. Вернется ли он еще туда? Сможет ли вновь попробовать мамины фирменные пирожки и салаты? Может, ему вообще больше не нужно есть…
От этих мыслей желудок заурчал так жалобно, что Ада обернулась и хмыкнула:
– Дойдем до дома, покормлю.
– Я ем?
– Я не знаю. Может, солнцем питаешься.