– Ты – Искра Диониса?
– Лучше, – гордо выпятил грудь Фоант. – Я его сын. И ее, кстати, тоже.
Деми вперила взгляд округлившихся до предела глаз в Ариадну.
– Ты и Дионис?! Это – твой сын?! – Так сразу и не скажешь, какой из двух фактов шокировал больше.
Ариадна бледно улыбнулась.
– Я-а-асно, – протянула Деми, понятия не имея, что сказать.
Искать общие черты в физических оболочках двух родственных душ казалось бесполезным, но она все-таки попыталась. Неудивительно, что ничего объединяющего Ариадну и Фоанта, кроме светлых волос с золотым отливом, не нашла.
– Но в тебе же есть искра твоего отца?
– Разумеется! Я его любимый сын!
– Спорно, – пробормотала Ариадна, но Фоант предпочел пропустить ее замечание мимо ушей.
– И каково тогда благословение Диониса?
Наклонившись к ней, Фоант подмигнул:
– Самое лучшее – пить и не испытывать похмелья!
Деми, не удержавшись, фыркнула. Ариадна очаровательно закатила глаза.
– Я лишь хотел сказать: если тебе понадобится помощь опытного проводника и знатока древних историй (а еще превосходного рассказчика) – обращайся.
Деми смущенно улыбнулась Фоанту, подумав о том, что акцент на слове «опытный» он сделал совсем не случайно.
– У нашей гостьи уже есть человек, к которому она может обратиться за помощью в любую минуту, – суховато сообщила Ариадна.
– Ревнуешь к новой подруге? – насмешливо поинтересовался он.
Ариадна выдохнула, прищурив глаза, – кажется, это был самый строгий из арсенала ее взглядов.
– Фоант, нам надо идти.
– Как скажешь… мамочка, – не без ехидства пропел он и, чмокнув оторопевшую Деми в щеку, танцующей походкой удалился.
Ариадна снова вздохнула.
– Кажется, у меня было слишком мало жизней, чтобы достойно его воспитать.
Деми рассмеялась веселым смехом с немалой толикой изумления. Фоанту каким-то неведомым образом удалось хоть немного поднять ей настроение. Если учесть все свалившееся на нее снежной лавиной потрясение, это дорогого стоило.
– Боги, как это странно. Вы одного возраста, но он твой сын. А еще его родила другая женщина, а значит, у него другая мама, но все-таки он твой сын. Тебе самой не странно?
– Немного, – с улыбкой призналась Ариадна. – Представляю, как это выглядит для тебя, но в Алой Элладе после пары-другой перерождений к подобному привыкаешь. Кто-то держится за свои прошлые семьи – навещает детей, внуков и правнуков. Но чаще всего старые связи истончаются – чем дальше, тем сильней – и в конце концов рвутся. Так переворачиваются исписанные страницы дневника, чтобы никогда больше не открыться. Так прячутся в шкаф пусть и по-своему любимые, но уже прочитанные от корки до корки книги, к которым больше никогда не вернутся. Новое всегда ярче, ближе к сердцу, чем старое. К счастью или же к сожалению. Однако так вышло, что мы с Фоантом встретились в Афинах только в эту веху нашего перерождения. Его манит этот город не меньше, чем всегда манил меня.