– Ничего никому не рассказывай, пока я не скажу.
В дежурной комнате майор отчитывал лейтенанта. Начатая бутылка с водкой стояла на столе рядом с закуской.
– Ты понял, лейтенант, – гремел особист, – ты не только устроил пьянку на боевом дежурстве, ты притупил бдительность, чем тут же воспользовались несознательные солдаты. Они тоже пьянствовали, будучи уверенными, что их никто не будет проверять. В результате было совершено преступление. Я ещё буду разбираться, что здесь произошло, но чувствую, кто-то сядет в тюрьму, а кто-то, – он ткнул пальцем в грудь лейтенанта, – снимет погоны. У тебя впереди остаток ночи – напишешь рапорт. Утром после завтрака, рота никуда не расходится. В девять ноль-ноль общее построение. Ты тоже никуда не уходишь после того, как сменишься. Командира части я предупрежу. Этого бойца я забираю, – он кивнул на стоявшего в дверях Макара.
Когда они отошли от КПП на приличное расстояние, Соболев не выдержал:
– Рассказывай.
Макар подробно рассказал про ночные подъёмы, избиения молодых, вымогательство денег и попытку гомосексуального изнасилования.
– Ты уверен, что это всё можно будет доказать?
– Уверен. Надо будет зафиксировать побои, фамилии пострадавших я укажу. Есть записи разговоров. Их можно будет использовать. Ни «деды», ни молодые не знают, что такие записи доказательствами не являются. Расколются, никуда не денутся.
Дома, пока Макар с удовольствием плескался в ванной, Соболев раскрутил авторучку, подсоединил вынутую из неё «хитрую» деталь к специальной технике и прослушал запись.
Когда Макар вышел из ванной в трусах и майке, настроение у майора было приподнятым:
– Теперь я верю, что никто не сорвётся. Там достаточно записей по всем эпизодам. Сейчас давай спать, надо хоть немного отдохнуть. На утро у нас работы намечено, как говорится, – выше крыши.
Утром Соболев выдал Макару его офицерскую форму – чистую, выглаженную. Макар с удовольствием покрутился перед зеркалом, что вызвало дружное хихиканье жены Соболева и двух его дочек.
– Что ты, как девица, собой любуешься? – засмеялся и Соболев.
– Так ведь соскучился по правильной форме, да и когда в последний раз эту шинель одевал, на погонах было по одной звёздочке, а тут – сразу по три.
– Это точно. Карьеру ты лихо делаешь, даже завидно. Шутка. Я на самом деле рад за тебя. Ладно, нам пора выходить. Я вызвал отделение бойцов из комендатуры, будем аресты производить.