Дезинфекция Земли - страница 3

Царь поднялся с кресла и взглянул на часы. Время тренировки. Что ж, у него целый час, чтобы привести себя в душевное равновесие и собраться с мыслями.

Леся очень боялась выходить из дома после того, как ее отца избили солдаты национальной гвардии за то, что он сказал в их присутствии несколько слов на родоземском языке.

Отцу выбили зубы, и отбили почки. Он несколько дней пролежал в постели, с трудом глотая куриный бульон и жидкую кашицу.

Леся уже неделю не ходила в школу. Она боялась. Боялась всего: пьяных нацистов местного разлива и редких прохожих, которые шарахались от них по улицам города. Боялась одноклассников, которые, прознав о случае с отцом, называли ее не иначе как «родоземской потаскухой» и даже угрожали избить после школы. И она сбежала с последнего урока.

Мама рассказала ей о страшных вещах, которые происходили на улицах города. О том, как националисты сожгли заживо около ста человек в Доме рабочих собраний. После этой акции устрашения все протесты против диковецкой власти заглохли сами собой. Люди боялись не только протестовать, но и собираться группами. Как говорится, больше трех – уже толпа, а толпа автоматически приравнивалась к демонстрантам. А несанкционированные демонстрации в фашистском Дофлистане принято разгонять, если нет патриотических лозунгов и речевок.

– Дожили!

Леся тяжело вздохнула и включила телевизор. Улыбающийся краснощекий диктор вещал об агрессии Родоземья, о том, как родоземцы коварно захватили принадлежавший Дофлистану Кромстан, а теперь вот еще пытаются и Беловицк оттяпать.

Девушка переключила канал. На экране возник дофлистанский князёк. Сжав правую руку в кулак и размахивая им, словно молотом, он клялся, что проклятым родоземцам никогда не завоевать независимый Дофлистан, что заграница им поможет и деньгами, и оружием, что он объявляет очередную мобилизацию, дабы покарать террористов, предателей родины и родоземских захватчиков.

Она росла девушкой умной, привыкшей размышлять, сопоставлять разрозненные факты в одну целую картину.

Обреченно махнув рукой, Леся выключила телевизор. В свои шестнадцать лет Леся, в отличие от своих сверстниц, мало думала о красивых тряпках, мускулистых парнях и богатой жизни. Она росла девушкой умной, привыкшей размышлять, сопоставлять разрозненные факты в одну целую картину. Последнее получалось у нее лучше всего. Ее острый аналитический ум моментально схватывал малейшие нюансы любой проблемы и связывал их воедино.