Вера любила эти цветы, их по-простому звали ночными фиалками. Невзрачные на вид, они издавали такой тонкий и нежный аромат, что его хотелось вдыхать и вдыхать. Этот запах Вера помнила очень хорошо, но в Питере никогда с ним не встречалась.
Аромат ночных фиалок был прочно связан с их с Ромкой любовью и полуночными гуляниями. Так пахли цветы на улице, когда, провожая друг друга по нескольку раз – то он её до дома, то она его – назад, они останавливались посреди дороги и целовались, целовались, целовались. До распухших губ!
Как получилось, что расстались?
Впервые, может быть, за столько лет, Вера честно призналась себе: она виновата. Только она, а не бедный Ромка. Она проводила, и не дождалась парня из армии. Она уехала поступать в Питер, сдала экзамены, поступила. Сначала часто писали друг другу письма, на редких выходных – встречались, не могли наговориться, ждали каникул.
А потом Ромку призвали в армию. А она… Что она? Большой город, интересные знакомства. А ещё – Влад. Успешный. Красивый. Похожий на актёра Гойко Митича, от которого пищали все знакомые девчонки. Влюбилась по уши. И забыла про Ромку.
Вернее, нет. Не так! Она помнила о его существовании, но придумала себе оправдание, в которое тут же поверила. Мол, у них с Ромкой была просто влюблённость, а вот с Владом – Любовь. Так было проще. Ведь любовь главнее, чем какая-то школьная дружба!
Летом, после 3 курса, когда Ромка ещё служил, Влад сделал предложение. Свадебное платье, фата, всё по-взрослому! А потом родилась дочка, и…
Эх, да что там говорить…
Всякий раз, приезжая в отпуск, Вера, даже не спрашивая, узнавала от мамы о Ромке. Тот вернулся после службы к родителям, выучился в сельхозтехникуме на автомеханика, пошёл работать в автоколонну, даже начальником каким-то стал.
Долго не женился, жил с мамой и отцом в том самом доме в конце улицы Ленина, мимо которого страшно пройти.
Потом, когда их с Владом дочка уже пошла в 1 класс, Ромка женился на девочке из параллельного класса, Ирке Мешковой. Она чем-то была похожа на Веру в юности: худенькая блондинка с серыми глазами. Детей у них не было. «Бог не дал», – говорила мама, жалея Ромку. Он ей всегда нравился. Лет десять и прожили только, и Ира в аварии погибла.
Вспомнив опять о маме, Вера оттолкнулась ногами от земли. Цепи противно заскрипели, и она затормозила качели носком. Не хватало ещё людей перебудить. Вера нагнулась, пальцем стёрла пыль с носика белого кроссовка, и быстрым шагом двинулась дальше. К Ромкиному дому. Решив, что когда-то надо уже перебороть страх встречи с юностью.