Колотушкин где-то читал, что человеком управляет левое полушарие, которое отвечает за осознанные действия и правое, которое отвечает за эмоции, интуицию и инстинкты.
На всякий случай он потер затылок с правой стороны и разворошил волосы: «Видел бы меня кто-нибудь… чудодей, блин…»
Колотушкин на всякий случай зажмурился: «Может нужно сказать слово там какое-то? Или магические пассы руками?»
Колотушкин откашлялся и хотел сказать что-то типа «Абра-Кадабра», но не смог произнести ни звука.
С ним такое бывало во сне, когда нужно что-то сказать или сделать, а ты не можешь, хоть тресни.
Серега на всякий случай протер глаза и решил, что сейчас в любом случае выдавит из себя хоть что-нибудь.
– …кадабра, – еле слышно произнес Колотушкин.
Ничего не произошло. Колотушкин на всякий случай решил заглянуть в ящик стола. Он взялся за ручку от ящика и, помедлив секунду, резко дернул его на себя.
Из ящика вылетел засохший огрызок яблока и, ударившись в грудь Колотушкина, упал на пол.
Колотушкин с вселенской тоской посмотрел на пустой ящик стола и задвинул его обратно.
В этот момент неожиданно зазвонил мобильный Колотушкина, и на дисплее отобразилось «Любимая».
– Как делишки?
– Норм, – ответил Колотушкин, поднимая с пола огрызок.
– У меня сейчас рука так левая зачесалась… Тебе денег там не светит никаких? Может премия какая? – Марина говорила с веселым возбуждением и хихикала в трубку.
Колотушкин горько усмехнулся, но превозмог себя и будничным голосом отшутился.
– Отгул за прогул, скорее, Марин. Ты извини… у нас тут веб-конференция идет… важная с Гортехом…
Марина снова хихикнула, пожелала успехов с Гортехом и положила трубку.
Внезапно дверь в кабинет открылась, и на пороге появился Андрей Васильевич вместе с каким-то странным персонажем. Незнакомец был одет в дорогой серый костюм, поверх которого было небрежно накинуто распахнутое пальто песочного цвета. В руках он держал сверкающий крокодиловой кожей кожаный портфель.
Колотушкин видел таких субъектов, пожалуй, только в кино.
Незнакомец выглядел, как дорогой столичный адвокат, или как миллионер, в общем, в любом случае он был представителем некой иной и чуждой жизни совсем неизвестной Колотушкину.
«Иностранец», – решил Серега, невольно рассматривая загорелое лицо посетителя.
Андрей Васильевич почему-то немного смущенно кашлянул и сказал практически нараспев: