Карина молчала с каменным лицом. Что уж тут скажешь? Ну, дала волю рукам, точнее ногам. С кем не бывает в таком бешенстве? Тут ей вдруг пришла в голову мысль оправдаться понятным амазонкам способом, и она проговорила:
– Наказала я его. Провинился он сильно. У вас то, я слышала, за это вообще убивают.
– Изменил? С кем же? – с сомнением в голосе произнесла амазонка. – Что-то не вериться. Да и содержать любимого мужа надо бы получше: одет он у вас в какую-то робу, из украшений – одни наручники, клоноиды-прислуга больше похожи на тюремщиков. Сдается мне, что вы, капитан Кортес, занимаетесь преступными деяниями, а его где-нибудь похитили и насильственно удерживаете.
– А у вас то мужья есть, чтобы меня осуждать? – Пошла в атаку Карина, интуитивно чувствуя, что выбрала нужное направление.
– Пока нет, – амазонка сказала это со скрытым стеснением. – Но у моей матери – целый гарем, и не с одним мужем она ни разу так не поступала!
Она тронула волосы землянина с каким-то затаенным, как показалось Карине, вожделением, и распорядилась:
– Мужчину забрать на лечение. – И добавила подчеркнуто официальным тоном: – Капитан Карина Кортес, ваш корабль поступает пока в наше распоряжение до выяснения всех обстоятельств.
Карине пришлось только созерцать, пряча свою досаду, как амазонки уносят на носилках пленника в свой катер, а потом вольготно располагаются в рубке и других важных отсеках. Сопротивляться этому было бы глупо и, скорее всего, бесполезно. Вокруг «Кассандры» зависли четыре военных крейсера с настороженными атомными пушками. И пусть они были без межзвездных двигателей, зато уж огневой мощи у них было ни занимать.
Эмиль очнулся в уютной просторной комнате с хрустальными окнами, не похожей ни на камеру, ни на каюту «Кассандры». Он лежал на удобной кровати, одетый в легкую мягкую пижаму, руки свободны, на ноющих боках – медицинский пластик корсета, на синяках – биопластырь. В первый момент землянин даже удивился: куда это его занесло? Неужто у Карины вдруг милосердие обнаружилось? Бред! Такого быть не может! Наверняка кто-то другой позаботился. Кто же?
Он приподнял голову, оглядывая помещение. В этот момент из-за занавески выплыло, нет, выплыл странный мужик. Он был полненький и какой-то «грушевидный», походочка у него была уморительная, и, приглядевшись, Эмиль понял почему: он был на высоченных каблуках. Одет он был тоже престранно: из-под фантазийного медицинского халатика торчали вышитые блестящие брючки и кончики драгоценного пояса с длинными, набранными мелкими жемчужинками, кистями, на пальцах сверкали перстни с разноцветными камнями, в ушах блестели сережки-колечки с россыпью алмазиков, седеющие и потому крашеные, не очень густые волосы были уложены в презабавную высокую прическу. Кроме того, глаза и губы мужчины были явно «подведены» и густо и ярко накрашены. «Просто новогодняя елка какая-то!» – отметил про себя Эмиль, и его настроение сразу улучшилось, даже бока стали меньше ныть.